Мика Варбулайнен - Старый камин. Мистические и загадочные истории

Гешка проснулся. Потянулся. Да так, что в костях что-то противно хрустнуло.

– Надо спортом заняться. Совсем что-то я обленился… – вслух сказал Гешка и нехотя поднялся с постели.

Его тощее тело походило на скелет обтянутый кожей. Беспробудная пьянка сделала своё дело – некогда цветущий и здоровенный мужик Гешка незаметно превратился в дряхлого, немощного мужичишку. Но он этого не осознавал. В подкорке головного мозга Гешки сохранился образ прежнего Гешки, поэтому, когда он подходил к зеркалу и всматривался в своё отражение, ему казалось, что перед ним, там, в зазеркалье, стоит всё тот же самый, прежний Гешка – крепкий, сильный, как говорится, «кровь с молоком».

Временами он удивлялся – чего это его прежняя одежда стала ему так велика? А, может, это Санёк перепутал свои джинсы с моими? Вчера мы, кажется, с ним зд о рово перебрали…

Гешка подковылял к окну. Достал из помятой пачки с надписью «Беломор» папироску, закурил…

Клубы серо-белого дыма колечками поднимались к потолку и расползались щупальцами осьминога по сторонам. Гешка закашлялся. Открыл окно и смачно сплюнул на газон.

Тут же раздался пронзительный, пробуравливающий мозг, крик дворничихи быбы Дуси:

– Что ж ты, паразит, делаешь?! Смотри, куда харкаешь! Вот развелось алкашей! Спасу от вас нету!

Гешка перегнулся через подоконник, с презрительной усмешкой спросил:

– Это ты о ком, баб Дусь? Кто здесь алкаш-то? А?

– Да ты и есть алкаш, Геннадий! Самый настоящий алкаш! Посмотри, что под окном развёл-то! Помойку целую! Ну?! Кто за тебя хабарики-то убирать будет?! И Сашку привадил. Ну, что вылупился-то?! Глаза твои бесстыжие! Э-эх… Куда Господь только смотрит? Как таких к жизни-то допускает? Была б моя воля, я б всех этих алкашей и курилок собрала б в одну кучу, и на Луну бы и выстрелила из пушки! Пущай там пьянствуют и окурками сорят! – гневно рассуждала баба Дуся, собирая окурки, валяющиеся под окном Гешки, в огромный полиэтиленовый мешок.

Гешка ехидно спросил:

– Баб Дусь! А чего на Луну-то? Я б на Марсе жить хотел!

– А по мне всё равно, где бы ты жил! Лишь бы не на моём участке. Вон сколько грязи от тебя! И не стыдно? Молодой мужик… Не работаешь. Довёл себя чёрте до чего! О-хо-хо… Куда мир катится? – увещевала баба Дуся, то наклоняясь за очередным окурком, то распрямляясь и бросая гневный взгляд на Гешку.

Гешка докурил Беломор, хотел, было, по привычке, швырнуть окурок в окно, но передумал. Снова перегнулся через подоконник и крикнул:

– Смотри, баб Дусь! Исправляюсь!

В одной руке он держал хабарик, а в другой – ржавую жестяную банку из под кильки.

– Смотри! – повторил Гешка и аккуратно, как в замедленной съёмке, опустил окурок в банку.

– Ай, ну тебя! – отмахнулась баба Дуся.

Гешка захохотал, обнажив жёлтые прокуренные зубы.

Рейд по помойкам оказался сегодня не очень удачным: десять стеклянных бутылок из-под пива «Бочкарёв» и несколько лёгких жестяных баночек из-под «Пепси Колы». Вот и весь улов.

Гешка поднял голову к небу, с тоской посмотрел на быстро бегущие облака, тихо произнёс, услышанную с утра из уст бабы Дуси фразу:

– И куда Господь смотрит?

Потом добавил:

– Хоть бы бутылок побольше дал…

Он тяжело вздохнул и побрёл по своему привычному маршруту – к пункту приёма стеклотары.

Путь лежал через сквер, а затем – мимо небольшой часовенки, каковых в городе появилось в наши дни, как грибов после дождя.

У часовенки, как обычно в это время, толпились несколько бомжей. Они держали в грязных руках пластмассовые стаканчики, в надежде, что кто-нибудь из прихожан опустит внутрь стаканчика горсть мелочи, а если повезёт и пятидесятирублёвую бумажку или даже сотню.

Гешка заглянул в свою авоську, опять пересчитал бренчащие бутылки. Убедился, что больше их не стало.

– Да… не густо сегодня, – пробормотал он себе под нос.

– Иди, иди отсель, мужик! – Злобно произнёс один из бомжей, заметя, что Гешка притормозил около входа в часовню. – Это наше место! Неча здесь торчать.

Гешка посмотрел добродушно на ворчащего бомжа, улыбнулся.

– Да, не боитесь, мужики. У меня свой бизнес. – И он погремел бутылками в мешке. – Я до такого ещё не дошёл, чтоб деньги клянчить.

– Не зарекайся! – ответил всё тот же, разговорчивый бомж. – Сплюнь! Я вот тоже никогда не думал, что дойду до такого. А судьбина по-своему распорядилась. Так что – не зарекайся, мужик, – снова повторил бомж и тяжело закашлялся.