Мика Варбулайнен - Старый камин. Мистические и загадочные истории

Пробудившись в столь ранний, по Гешкиным меркам, час, он тщательно выбрился, ополоснул лицо холодной водой, расчесал с большим трудом свалявшиеся локоны своей буйной шевелюры, внимательно посмотрел на себя в зеркало. Осунувшееся лицо, мешки под глазами…

– Красавчик, – с горькой усмешкой изрёк Гешка.

Задребезжал мобильник. Это был Санёк. «И какого лешего ему не спится?!» – раздражённо подумал Гешка, выслушав приветственную речь друга.

– Геш, я сейчас забегу к тебе. Дело есть, – сообщил Санёк.

– Не, Сань, не надо. Мне некогда.

– Какое «некогда»? Говорю – дело есть! И потом… Сегодня ж воскресенье, – не понял Санёк.

– Ну я ж сказал – некогда. Именно потому, что сегодня воскресенье и некогда, – ещё раз повторил Гешка. – На службу я иду.

– На службу? – удивился друг. – Работу что ли нашёл?

– Да нет. Не работу. Говорю ж – на службу. В церковь, короче.

– Куда?! – ещё больше изумился Санёк.

– В церковь, – опять повторил Гешка. – Ладно, Сань. Потом поговорим. Давай, пока, – и Гешка нажал отбой.

«Вот достал-то!» – подумал о Саньке Гешка.

Стоя в набитой до отказа народом часовне, Гешка тщетно пытался понять произносимую на старославянском языке проповедь батюшки. Кроме – «Господу помолимся!», он не понял ничего. Но, однако ж, послушно, периодически глядя, как это делают все остальные прихожане, осенял себя крестным знамением, и опускал вниз голову, потупя взор, когда батюшка проходил мимо него и окроплял всех из чаши святой водицей.

Потихоньку он посматривал по сторонам, ища взглядом ту, ради которой, собственно, и поднялся в такую рань, и явился на службу – он высматривал сиреневый шарфик и светлые волосы. Шарфики и платочки на головах прихожанок были разными, но сиреневого ни у одной из них не было.

«Ну, вот. Зря такую ранищу поднялся» – с досадой подумал Гешка. «И чего я тут делаю? Всё равно ничегошеньки не понимаю» Гешка оглянулся, ища отступную, но народ стоял плотной стеной, и пробраться к выходу, не потревожив прихожан, умиротворённо слушающих проповедь батюшки, было невозможно.

Гешка вздохнул и опять, осенив себя крестным знамением, смиренно потупил взор.

Через какое-то мгновение толпа, окружавшая его со всех сторон, стала редеть и выстраиваться в длиннющую очередь «на елеепамазание», как пояснила Гешке одна из сердобольных старушек, отстоявшая всю службу рядом с Гешкой.

Гешка на елеепамазание строиться не стал, а потихоньку начал протискиваться к выходу. У двери он задержался, рассматривая, разложенные на столе церковной лавки различные духовные книжки и образа святых на миниатюрных деревяшках. Тут же были расписные деревянные яйца, как на весёлой ярмарке. Только на яйцах этих были изображены не птички-синички, и не цветочки с вензелёчками, а лики святых и лики всего святого семейства последнего Российского царя Николая.

Гешка задержался у прилавка, залюбовавшись тонкой, изящной работой неизвестного мастера. Он приценился. Понял, что деньжат у него маловато, чтобы стать обладателем одного из увиденных им шедевров. Порылся в карманах. Наскрёб немного мелочи. Этого хватило, чтобы приобрести небольшой карманный календарик с его любимым образом Николая Чудотворца.

Убрав календарик во внутренний карман куртки, он вышел на воздух. Постояв немного у входа и соображая, куда бы ещё сегодня податься, он оглянулся на вход в часовню, вздохнул и побрёл по дорожке в сторону сквера.

Навстречу ему двигалась молодая женщина. Она, явно, куда-то спешила. Светлый плащ был полурастёгнут, на ветру развивались светлые волосы и… сиреневый шарфик. Женщина, не замечая ничего и никого вокруг, проследовала мимо Гешки и свернула к часовне.

Гешка встал, как вкопанный. Моментально его мозг пронзило: – ОНА!

Гешка развернулся и быстро зашагал назад, к часовне.

ОНА стояла у церковной лавки и выкладывала на стол перед женщиной, торгующей церковной утварью, деревянные медальоны с изображёнными на них ликами святых и красивыми пейзажами. Женщина пересчитала медальоны, аккуратно сложила их в стопочку и убирала под прилавок.

Гешка стоял неподалёку. До его слуха доносились обрывки фраз, разговаривающих между собой в полголоса женщин:

– Спасибо тебе Вероника. Да, да. Через недельку.

Гешка делал вид, что рассматривает содержимое прилавка, изредка, как бы невзначай, поглядывая на НЕЁ.

ОНА, закончив общение с женщиной, развернулась и так же стремительно, как на дорожке в сквере, проследовала мимо Гешки к выходу. Гешка поспешил за НЕЙ.