Mary Queen Evil - Margiza

– Совершенно обыкновенно, – обыденно ответила голова и продолжила. – Виною раздора меж супругами стала пчела. Граф случайно забрёл в густую чащу, когда охотился в лесах. Он наткнулся на улей, где и жила пчёлка. Она пожалела заблудшего. Бедняга устал и оголодал. Кокетка накормила графа душистым мёдом и исполнила ему звонкую песенку. С того момента мужчина не мог уже её забыть. Он стал тайком сбегать к улью и всячески увивался за пчелой. Вскоре муха прознала об измене мужа и, обидевшись, поспешила уйти от него, но тот уговорил не покидать их дом. Муха простила прегрешения супруга не без усилий. Идиллия продлилась недолго. Граф вновь начал гулять к полосатой красавице. Муха устроила мужу скандал, когда тот нагрубил ей, сказав, что устал есть кислое варенье, что надоело ему глухое брюзжание жены, та улетела из замка. Кота в мешке не утаишь! – Сафэлус издал кроткий смешок. – Пчела тоже узнала о том, что граф женат. От злости опасная красавица ужалила его в правый глаз, да так, что тот ослеп! Вот и остался гуляка одиноким, несчастным и незрячим на одно око. Теперь пчела уже не казалась ему такой притягательной. Он жалел о содеянном и скучал по своей любимой, ласковой мухе. Дни и ночи напролёт рыдал уцелевшей глазницей!

Некоторое время оба собеседника сидели в молчании. Вербонур размышлял, Сафэлус ожидал.

– Стало быть, – наконец нарушил тишину правитель. – Расстались они с мухой, не потому что были такими разными, а потому что граф сам всё разрушил?

– Верно, – довольно буркнула башка, отчетливо осознавая, что рассказанная история послужила для короля ценным уроком на будущее. Конечно, она несла более глубокий смысл, но Вербонур понял именно тот, который пытался до него донести Сафэлус. – Ежели совершил какой поступок по воле своей, да в здравом уме, так не хныкай, словно дитя малое. Держи ответ за слова, и уж тем паче, за поступки.

Вербонур благодарно кивнул Чудине. В животе у правителя заурчало, и он притянул к себе столик чуть ближе.

– Могу ли я Вас чем-то потчевать, Сафэлус?

– Благодарю, Ваше Величество, но я не ем и не пью. Хотя я буду весьма признателен, если Вы прикроете портьеры от ярких лучей заходящего солнца. Я уважаю небесного царя, но его острый свет режет мои глаза.

*Индигенат – юридический термин, характеризующий гражданский статус.

Чёрная невеста

Маргиза пробудилась ранним утром до восхода солнца. Она подошла к широкому окну своей комнаты и настежь распахнула его. Прохлада улицы обдала бархатную кожу приятным касанием. Маргиза вдохнула дурманящую свежесть, смешанную в непередаваемую композицию ароматов. Прямо за окном расстилался прекрасный сад, а под подоконником росли пушистые кусты пионов, бутоны которых источали невероятное, сладкое благоухание.

Девочка окинула, еще пока спящую, округу внимательным взглядом. Умиротворенный покой укутывал природу незримым покрывалом таинственности. Зелёные очи Маргизы с восторгом рассматривали великолепие и статность цветущих каштанов, высокие ёлки с раскидистыми битыми ветвями также не были обделены вниманием. Порой на глаза попадались причудливой формы валуны, словно бы в шубку одетые, поросшие мхом. Всё это Маргиза видела уже много лет, но не переставала восхищаться! К сожалению, животных и насекомых теперь не найти в этом райском месте. Они стали постепенно уходить из сада после внезапной трагедии. Эта напасть и по сей день обитает в поместье Кариссима, родном доме Маргизы. На самом деле трагедией все называли смертельную болезнь её матери. Хворь иссушила прекрасную, молодую и некогда жизнерадостную женщину. Пила из неё соки жизни, погружая всю семью в чашу страданий, приближая страшный час смерти для Коломиры.

Ни одно назначенное докторами лечение не помогало. Ни одна провидица, либо знахарка, толком не сумела объяснить немощь, обуревавшую добрую женщину. Маргиза часами сидела у постели матери. Коломира напоминала ей дивную розу, срезанную в саду и опущенную в хрустальную вазу. Цветок, насколько бы он не был прекрасен, в итоге вял и усыхал, а потом рассыпался в прах.

Маргиза Авиль Кариссима Первая – юная прелестница. Самая старшая из детей большой семьи, жившей в поместье имени Кариссима. С изящными, правильными чертами лица, густыми, упругими волосами, цвета разливного шоколада с легким отливом спелого баклажана, которые доставали Маргизе до самых бёдер и вились в пружинистые кудри. Девочка росла вызывающе красивой. Пусть выглядела она младше своих лет, но ей пришлось слишком рано повзрослеть. От тоски и печали она начала много читать. Изученные ею книги вызывали интересные мысли. Постепенно Маргиза разучилась быть чересчур наивной. Она даже перестала молиться. Хотя её вера в чудеса не угасала. Всё чаще девочка ловила себя на мысли, что сходит с ума, потому что она видела…