Марьяна Романова - Стая

Был в компании и худенький смуглый юноша, который называл себя «друг огня». Он проводил семинары хождения по раскаленным углям и умел дышать огнем – заглатывал керосин, а потом с мощным «пф-ф» распылял его в пространство, одновременно поджигая. Забегая вперед, однажды он все-таки переборщил с горючим и сжег пищевод, после чего вынужденно удалил огонь из списка друзей, но в играх с беспредельностью не разочаровался и начал читать курс лекций о внутреннем экзорцизме. Стал популярным, между прочим, толпы собирал.

Был мастер цигун. И специалист по лечебному голоданию. И женщина с трагическим выражением лица (хотя возможно, все дело было в бровях, которые она зачем-то выщипала в тоненькие ниточки в стиле Марлен Дитрих), которая зарабатывала на жизнь бесконтактным массажем. Укладывала человека на кушетку и сосредоточенно водила над ним руками – сеанс длился полчаса, стоил сто долларов и, по словам самой московской Дитрих, мог справиться с практически любым физическим недугом. Особенно если купить этих сеансов десять, да еще и авансом за них заплатить.

Был философ, который писал странные мрачные стихи методом яснослышания. И бывший ученый, физик, кандидат наук, которого отвергла научная общественность за продвигаемые им еретические идеи о голографической природе вселенной. Разговаривать с ним было невозможно, потому что на любую реплику немедленно следовал ответ: «Как ты не понимаешь! Это ведь просто иллюзия! Все – иллюзия. Правды не существует. И тебя не существует тоже». Это был железобетонный аргумент, которым можно было поставить точку в любом потенциальном споре.

Был человек, который считал, что в нем живут восемнадцать демонов. Как в медном соломоновом сосуде. У каждого из них есть имя, характер и сфера компетенций – каждый дает ему советы, как правильно поступить в той или иной ситуации. Но то ли это были демоны-обманщики, то ли их носитель неверно интерпретировал сказанное – но по жизни ему категорически не везло. Если он заводил счет – то непременно в том банке, который оказывался «мыльным пузырем» и однажды навсегда исчезал с горизонтов возмущенных вкладчиков. Если влюблялся в женщину – то непременно в ту, которая долго и с извращенным наслаждением пудрила ему мозги, а потом изящно растворялась в тумане. Но все равно он своих внутренних демонов любил и даже иногда удалялся в сторонку, чтобы о чем-то с ними кулуарно пошептаться.

Большая компания, в общем, разношерстная.

Объединяла этих людей некоторая социальная отчужденность – при разности интересов все они считались «чудиками» и были вынуждены скрывать от широкой общественности свои истинные мысли и намерения. Мимикрировать под «нормальность». И только в компании себе подобных сталкеров каждый мог чувствовать себя свободным и говорить все, что хочется, не опасаясь, что тебе вызовут психиатрическую «скорую».

Собирались они каждый четверг по вечерам, это была их отдушина, которую они сами называли «философский разговорный клуб».

Беседовали о разном, тон никто не задавал, все получалось само собою.

И вот однажды, разомлев от крепкого да хун пао, разговорились о странном.

– Рассказали мне о том, как стать сверхчеловеком, – пафосно начал «друг огня». – Проверенный тип рассказал, мой бывший собутыльник.

– Уже смешно, – «Дитрих» действительно кокетливо хихикнула, прикрыв белой полной ладошкой рот. – Сверхсобутыльник.

– Нет-нет, выпивали мы с ним раньше. Сосед мой. Он на своем балконе сидит, я – на своем. Пиво, сигареты, задушевный душеспасительный треп. Красота… Миша его зовут. А потом этот Миша вдруг пропал. Смотрю – неделю не появляется на балконе, месяц… А ночи теплые стоят. Я заволновался – мужик-то одинокий, мало ли чего. Даже в милицию сходил. Меня сначала к черту послали, пришлось заплатить им. Вскрыли квартиру – там пусто, чистота. Только руками развели. А мы даром что несколько лет общались с ним, но я ничего почти о его жизни не знал. Говорили-то о каких-то общечеловеческих вещах. Знал, что вроде бы он в разводе. Вроде есть родители в Сургуте. Но хрен их там всех разберешь, как их искать… А в начале сентября Миша вдруг появился сам.

– Он стал сверхчеловеком? – не унималась «Дитрих».

– Да погоди ты, – поморщился рассказчик. – Сижу дома, никого не трогаю. Звонок в дверь. На пороге мужик смутно знакомый. Миша-то весил за сто кило, был такой русский богатырь с бородой как у Льва Толстого. Зычный голос, пошлые шуточки, глаза блестят… Не признал я сразу его. Стоит – худой, прямой как жердь, глаза на половину лица, как у гуманоида из мультфильма. Весь как будто бы прозрачный, как будто бы светится… Я ахнул, когда понял, что это Миша. Накинулся на него с расспросами, отругал, что он вот так всех бросил. А Миша говорит – такое дело было, меня пригласили срочно пройти одну инициацию. Надо было решаться и уезжать немедленно. Сейчас или никогда. Я даже на прощание в дверь к тебе звонил, хотел предупредить. Но тебя дома не было.