Адам Нэвилл - Под неусыпным надзором

Себ реально ощущал его запах. Ошибки быть не могло. Пот, насквозь пропитавший кожаную куртку, которую Юэн носил в любую погоду. Немытые сальные волосы. Смесь свежеоткупоренного алкоголя с застоявшимися запахами спиртного. Всем этим несло от одежды Юэна, от мебели, на которой он сидел. Этот запах как шлейф тянулся за ним сквозь комнаты, по которым он проходил.

– Ты чувствуешь этот запах? – Голос Себа был не громче шепота.

– Ты разыгрываешь меня? Где, Себ, где он?

– Там. – Теперь его шепот напоминал шипение. Он указал на окна, выходящие к докам.

Будто в подтверждение его слов, мачты яхт заколыхались, как растрепанные знамена марширующей армии. Призрак Юэна уже не был далеким и туманным, он определенно находился в этом зале. Голос Бекки пропал, словно кто-то выключил звук.

И тут Себ увидел Юэна: тот стоял совсем рядом, прижавшись лицом к окну. Постукивание обеденной посуды, приглушенные голоса обедающих – все отошло на второй план. Музыка смолкла. Все выглядело так, как будто Юэн подошел поближе, чтобы отблески стекла не мешали ему рассматривать помещение. Он знал, что Себ находится внутри, но не знал, за каким столиком.

Когда этот мрачный взгляд все-таки отыскал его, да еще в такой приятной компании, его бородатое лицо напряглось, а черные глаза сузились от ненависти. Презрение смешалось с внезапной острой болью. Себ уже видел этот взгляд много лет назад, когда это лицо было значительно моложе. Юэн так же посмотрел на него, когда узнал об отношениях Себа и Джули. Тогда Юэн увидел начало конца. Он взбесился от ревности. Даже спустя тридцать лет он не забыл нанесенной ему обиды.

Наваждение закончилось. У Себа закружилась голова, и он вынужден был обеими руками ухватиться за край стола. Шум и суматоха мира вновь вернулись в помещение и ревущей рекой хлынули ему в уши.

– Где? – спрашивала Бекки. – Где он? Куда ты смотришь? На окно? На какое?

Он был таким явным, это длилось так долго – как Бекки могла просмотреть? Покрытое пылью лицо, испачканные волосы – будто Юэн вскарабкался сюда из самой гавани. Он стоял у окна, скаля зубы, как какой-нибудь неандерталец.

Она ничего не видела. Себ понимал, что она просто хочет успокоить его, говоря, что, вероятно , смотрела не в то окно. Но она должна была. За ее спиной было только два окна. Юэн стоял так близко, его было очень хорошо видно.

Затем он пропал. Исчез за спиной у проходившей мимо официантки.

Будучи не в состоянии справиться с охватившим его ужасом, Себ какое-то время стоял не шелохнувшись, пытаясь преодолеть шок.

Шизофрения, или скоротечное развитие слабоумия, или деменция с тельцами Леви [20] Деменция с тельцами Леви – предположительно, является второй после болезни Альцгеймера по частоте среди нейродегенеративных заболеваний. Характерны рецидивирующие визуальные галлюцинации и выраженные колебания внимания и интеллекта в течение дня. . Он хорошо изучил этот предмет, пока пытался отыскать Юэна в Интернете. Это заболевание вполне можно получить в пятьдесят лет. Было ли это лучшей альтернативой тому, чем еще можно было объяснить его состояние?

Даже в детстве Себ был хмурым и нелюдимым. Окружающие называли его угрюмым, замкнутым человеком без чувства юмора. Некоторые относились к нему настороженно. Но под его мрачным видом скрывалась неуверенность. На своих детских фотографиях он сам мог видеть свой патологический пессимизм. Он всегда старался избегать любых конфликтных ситуаций и очень остро реагировал на критику. Все эти качества так и остались при нем. Себ копил в себе обиды. Он был не в состоянии простить ни простого пренебрежения, ни открытого издевательства, ни случайных поддевок. Таким же был Юэн. Глядя на Юэна за окном ресторана, он увидел в стекле неясное, отдаленное отражение своего хмурого лица. Наконец он понял, что подспудно беспокоило его все это время: он видел постаревшего Юэна. Это в корне разрушало его теорию о галлюцинациях. Изображение Юэна было слишком реалистичным, чтобы быть созданным одним воображением. Если бы это была галлюцинация, он увидел бы Юэна таким, каким помнил его.

Он напомнил себе о том, что сумасшествие считается одним из самых творческих состояний человека. Он мог все это придумать, ведь любое другое объяснение противоречило законам природы. Насколько гнусно тогда развлекалось с ним его воображение! Но если Юэн умер и это действительно был его призрак, то именно он являлся Себу. И теперь не осталось никакой возможности избавиться от него.