Ник Райдер - Вэйленборн. Узы крови

– Что теперь будем делать? – спросил Томас.

– Нужно пробраться на собрание, благо там всегда много народу, но и Якобу будет легче убить моего отца.

– Убить Вашего отца? – ужаснулась Анетта. – Но зачем?

– Помоги нам пройти незаметно, – Энрин проигнорировала вопрос служанки. – Нужно добраться до верхних балконов, там обзор лучше и желательно поближе к совету.

– Ваше место еще никто не занимал, – сказала Анетта. – Я могу сказать, что занимаюсь уборкой, если будут расспросы. Нас, слуг, все равно никто не замечает.

Все трое вышли из комнаты, Анетта шла недалеко впереди, проверяя дорогу. Энрин теперь стало понятно, почему так мало людей в коридорах. Когда происходило собрание совета, то приглашалась вся гильдия. Будь то вступление новичков, суд или даже какой-нибудь пустяк. Хотя девушка считала, что все это показуха, нужно было решать проблемы, а не болтать несколько дней и так не придя ни к чему.

Томас осматривал гильдию во всей ее красе. Хоть они и находились под землей, но освещение здесь было как днем. Через каждые тройку шагов горел факел, на потолках люстры с множеством свечей. На стенах висели картины, иногда встречались небольшие статуи. Томас даже увидел одну статую отца Энрин. Он был такой же, как на картине.

Анетта привела их к лестнице, которая уходила еще глубже под землю. Пройдя пару дюжин ступенек, они оказались в обозревательном балконе, чем-то напоминавшем ложу, хотя здесь могли уместиться пара человек. Анетта осталась в коридоре возле двери караулить.

Энрин удивлялась, как Томас еще не сломал шею, пытаясь все рассмотреть. С балкона открывался прекрасный вид. Помещение было высотой метров пять, не более. Во многих местах стояли несущие колонны, иначе весь потолок обвалился бы. Вдоль стен тоже были балконы, какие-то маленькие, а какие-то широкие со множеством людей. Внизу располагались длинные ряды трибун, образовавшие букву «П», заполненные народом. Томас на сотне перестал считать.

Балкон Энрин находился почти над местом, где заседал совет. Томас мог хорошо их рассмотреть. Уже в преклонном возрасте двое мужчин и две женщины восседали за широким столом напротив трибун. Там же сидел и отец Энрин. За столько лет он почти не изменился, только появились седые волосы. За ним стоял никто иной, как…

– Якоб, – прошептала Энрин.

Он был похож на брата, только моложе. Точная копия прически отца Энрин, но волосы не седые, а черные. Нос горбинкой и короткая борода придавали ему брутальности. Голые накачанные руки показывали его мощное телосложение. Одет он был в камзол, украшенный золотистыми завитками, белые шаровары и черные сапоги до голени. На поясе висел кинжал, точь-в-точь, какой Марк недавно передал Энрин.

– Большой он, однако, – сказал Томас.

– Тем больнее ему падать, – ответила девушка.

Феликс поднял руку, и вся толпа разом замолчала. Встав из-за стола, он обратился к народу.

– Сегодня мы собрались по несколько важным вопросам.

Говорил он громким голосом, да так, что сидящие на последних местах отлично его слышали.

– Во-первых, нашу гильдию подозревают в нескольких убийствах. Свидетелей нет, подозреваемых тоже. Главнокомандующий города считает, что только мы можем такое провернуть. Поэтому я еще раз напоминаю: если кто-то видел или слышал что-нибудь, то прошу рассказать мне или совету.

Феликс молча осмотрел зал. Несколько человек перешептывались, но ни у кого не было информации

– Во-вторых, ситуация с Энрин, – продолжил глава гильдии. – Она подозревается в убийстве Шарля, хотя я не верю в это. Как вы знаете, ее поймала стража, но никого к ней не пускали. А сегодня я узнал, что она сбежала. Поисками руководит мой брат, Якоб. Если вдруг ее обнаружите, приведите сюда. Живой, и чтобы ни единый волос с нее не упал. Вам ясно? – последнюю фразу Феликс прокричал и оглядел зал, чтобы все поняли его распоряжение.

Вперед вышел Якоб.

– Мы всеми силами занимаемся поисками моей дорогой племянницы, – голос Якоба был спокойный. – Мои шпионы доложили мне, что она сбежала из города…

– Она не могла сбежать, – прервал брата Феликс. – Я знаю свою дочь, если она ни в чем не виновата, а я в этом уверен, значит она осталась в Орвилле, чтобы доказать свою правоту.

– Как пожелаешь, брат, – эти слова Якоб через силу выдавил из себя.

Поднялась одна из старейшин. Для своего возраста она хорошо сохранилась: три серьги в одном ухе, седые короткие волосы, выйдя из-за стола, она спокойной походкой подошла к Феликсу. Вдоль ее торса по диагонали висел ремень с кучей маленьких ножей.