Виктор Венцель - АтриуМ

В 200-х годах от Рождества Христова, в те стародавние времена, когда еще сильна была Римская Империя, в этих местах был поставлен военный лагерь, сторожевой пункт на важной дороге, идущей из метрополии через Альпы вдоль реки Лойзах к реке Изар, дальше к Дунаю, расходясь затем в Галлию и в Дакию. Римский лагерь назывался Партанум по наименованию протекающей рядом горной речки Партнах. На языке германцев, обитавших в этих местах, portn обозначает «ворота». Весьма оригинально, вы не находите?

– Возможно, – сдержано сказал Карстон, облокотившись на стойку, и согласно кивнув головой, – И что же было потом, герр Поль?

История всегда увлекала Алексу, и она была немало удивлена, что вышеупомянутый герр Поль может быть неплохим экскурсоводом. Впрочем, достоверность этой информации, конечно, еще стоит проверить, а факты уточнить.

Маркус Поль оказался мрачным человеком средних лет, с лицом опытного пьяницы, и манерами школьного учителя. Голос его звучал ровно и бархатно, а фразы и выражения были необычно мягкими, словно он объяснял сложную тему нерадивому ученику, не повышая тона, терпеливо и вдумчиво.

– Тогда дорога имела военное значение, а в более поздние времена превратилась в торговую. А так как поселения были расположены очень удобно, то сначала в Партенкирхене, затем в Гармише появился рынок, который и обслуживали долгие столетия жители этой долины, – отозвался Маркус, явно польщенный таким вниманием. – А потом, в XIX веке у состоятельных европейцев появились средства на поездки в курортные местечки, а содержатели отелей, ресторанов, магазинов ощутили рост доходов от потока туристов. Тогда и вспомнили об этой прекрасной долине, о красоте здешних пейзажей, горном чистом воздухе, пользе пеших прогулок в горах, о возможностях катания на горных лыжах. Селения стали развиваться как курортные места, центры туризма и зимних видов спорта.

– И чем все закончилось? – вежливо поинтересовалась Алекса, когда Поль договорил.

– В 1936 году здесь была проведена IV зимняя Олимпиада, после которой остались ледовый стадион, трамплин, множество оборудованных горнолыжных трасс. А после в эти места пришла война, – вздохнул их собеседник, тряхнув головой, словно подтверждая свои собственные слова, – И про это место надолго забыли.

– Бывают здесь у вас несчастные случаи? – вмешался Карстон, которому этот вопрос не давал покоя все утро, – Все-таки, альпинизм, дело серьезное и опасное, как я понимаю. Поэтому…

– К сожалению, подобные несчастья случаются, – отозвался Поль, покосившись на спортивную сумку, которую Карстон водрузил на прилавок, – Но это – довольно редкое явление. Чаще всего виноваты или сами туристы, или бракованное снаряжение. И снаряжение, подводит гораздо реже, чем люди, вот что я скажу.

Этот разговор длился уже добрую четверть часа, и казался Алексе все большей и больше бессмыслицей. Конечно, долгие беседы – конек ее мужа, без которого он бы не занял места ведущего специалиста в деле недвижимости, но порою излишняя болтовня начинала надоедать.

Еще несколько часов назад они выпили кофе, спустились в кафе и плотно позавтракали. Вчерашняя непогода улеглась, и теперь небо отдавало чистым сапфиром, а на искрящиеся вершины Цугшпице и Альпшпице было больно смотреть.

В городе начиналась привычная для этих мест каждодневная суета. Как бы Карстон не подгадывал подходящее время и не высчитывал необычные маршруты, гостями Баварских Альп были еще сотни туристов, прибывших в Гармиш со всей Германии, да и не только.

– В городе проводятся музыкальные фестивали, дают концерты оркестры фольклорной баварской музыки и оркестр горной пограничной службы. Население Гармиш-Партенкирхена около 27000 человек, – заметил Карстон, отложив вилку в сторону и развернув путеводитель, – Если повезет, можем попасть на один из них. Как думаешь, наша вылазка в горы сможет мне помочь в работе над книгой, или это только глупости?

Ах, да. Работа над книгой. Карстон увлечен этой идеей уже около года. Работа идет ни шатко, ни валко – кажется, мусорная корзина под его рабочим столом уже полна смятыми неудавшимися черновиками. Впрочем, роли это не играет – Карстон Виклер очень упрям, и берется за свое произведение снова и снова.

– Я думаю, ты смог бы написать книгу и без поездки сюда, – сказала Алекса, улыбнувшись мужу, – А все остальное – мелочи.

– Главное, что мы – вместе, – сказал он, беря ее за руку, – Для меня это самое главное, а книга и все другие дела – на втором плане, ты же знаешь.