Марина Николаева - Лабиринт

Для нас большая честь принимать вас у себя, мистер Уилсон. Прошу к столу. Поужинайте с нами.

Он неловко указал рукой на накрытый стол и испуганно посмотрел на Элизу, ожидая одобрения. Элиза улыбнулась отцу, давая понять, что он сделал все правильно и направилась к столу вместе с гостем.

Мистер и мисс Смит, ‒ улыбаясь, произнес Уилсон, после того как все удобно расположились за накрытым столом и подняли первый бокал вина, ‒ Я вижу, что вы очень достойные люди и мне не хотелось бы, чтобы наше общение было каким-то слишком уж официальным. Я пришел к вам как друг и буду очень рад, если и вы будете относиться ко мне подобным же образом. Мне очень нравится ваш дом, и вы сами. Думаю, мы сможем поговорить доверительно и дружелюбно.

О, мистер Уилсон, ну конечно! ‒ облегченно выдохнув и расплываясь в улыбке, ответил Смит, ‒ Ведь вы хороший человек, я сразу это понял. Давайте же выпьем за наше знакомство!

Подняв бокал, старик Смит бросил радостный взгляд на Элизу, как будто говоря ей: «Вот видишь, милая, я же говорил тебе! Он отличный парень!»

Мы очень рады, что вы посетили нас, мистер Уилсон, ‒ ласково улыбаясь и чувствуя себя немного увереннее, произнесла Элиза.

Я решительно убежден, что мы с вами станем добрыми друзьями! – весело подытожил Уилсон и ужин продолжился.

‒

Как же я не разглядел тогда этого человека, Эдвард? Как не распознал в нем служителя дьявола? ‒ в сотый раз обвиняя себя, произнес старик Смит, хватаясь за голову. ‒ Ах, как он был вежлив и учтив с моей Элизой! Он вел себя как истинный джентльмен. Говорил, что давно не встречал такой юной, но столь образованной и умной девушки, к тому же еще и ослепительно красивой! Как будто сам дьявол застлал нам глаза и усыпил разум этими сладкими речами и обещаниями! Господи, как же ты допустил это?

Ужин, прошедший в доброй и дружеской атмосфере, был действительно приятным и многообещающим. Мистер Уилсон сумел расположить к себе и отца и дочь. Он, не переходя все же рамок приличия, узнал у них все, что только мог о их жизни со дня рождения Элизы и до сего момента. В конце трапезы, довольно улыбаясь, он встал, поднял бокал и произнес:

Уважаемый мистер Смит, милая Элиза! ‒ тут он игриво посмотрел на улыбающуюся ему девушку. ‒ Уж позвольте мне, как вашему другу, называть вас милой, ведь я просто очарован вами!

Элиза смущенно отвела взгляд от поедающего ее глазами гостя.

Я благодарю вас за этот чудесный вечер. Сердце мое теперь принадлежит вам, и я искренне хочу стать другом вашей семьи. Вы, мисс Элиза, произвели на меня чрезвычайно приятное впечатление. Ваш ум и красота, несомненно, помогут вам получить желаемую должность в доме моей хозяйки. Я, конечно же, не могу принимать это решение за нее, но обещаю сделать все возможное, чтобы убедить графиню остановить выбор на вас, моя милая.

Я благодарю вас, мистер Уилсон! ‒ искренне ответила тронутая его словами Элиза. ‒ Вы так добры. Уверяю вас, что, даже если это место мне не достанется, мы будем рады продолжить общение с таким интересным и достойным человеком, как вы.

Уилсон благодарно поклонился.

Уилсон, дорогой мой! ‒ счастливый и гордый Смит смотрел на гостя с нескрываемым обожанием. ‒ Я так рад, что судьба свела меня с вами!

А уж как я рад! ‒ усмехнувшись, произнес в ответ Уилсон и осушил свой бокал.

Радостные и воодушевленные итогом встречи, мистер Смит и Элиза тепло простились с Уилсоном, который пообещал в самые кратчайшие сроки поставить их в известность о решении хозяйки относительно Элизы.

И вот, Эдвард, по прошествии нескольких дней ‒ помню, был такой дождливый туманный вечер ‒ в наш дом постучали. Я открыл дверь и замер. На пороге стоял странный до жути мужчина: лет восьмидесяти, не меньше, высокий до невозможности и худой, как последний нищий. Тело его казалось каким-то закостенелым и негнущимся; бледная кожа светилась в темноте. На вытянутом сухом лице, изрытом морщинами, не отражалось ничего. Я даже подумал тогда, что это не человек, а статуя. Единственным доказательством того, что передо мной стоит живой человек был его беспокойный черный глаз, который смотрел то на меня, то куда-то в сторону. Второй глаз был скрыт под черной повязкой. Одет мужчина был в старый фрак, на голове блестел цилиндр. В правой руке он держал открытый зонт, по которому барабанили капли дождя, в левой ‒ запечатанный конверт.

Мистер Смит замолчал ненадолго, горестно качая головой.

Ах, если бы мне вернуться в тот вечер, Эдвард! ‒ жалостно проскулил он. Уж я бы вытолкал этого посланника дьявола вон!