Софья Эл - Истории Эписа. Уроборос

Таким образом мы окончательно вытделили существ Пограничного леса из разряда «абсолютно мертвое». Ведь обычное создание убило бы живое.

Что также оказалось любопытным, так это то, что, не активируя энергию, живое хоть и привлекательно для гибрида, но вызывает настороженность. То есть просто присутствие рядом человека не заставляет гибрида тут же нападать. Он больше проявляет любопытство, изучает. Мы сначала даже приняли это как подтверждение того, что гибриды активизируются лишь в случае защиты, но отмели теорию достаточно быстро. Здесь все больше в итоге оказалось завязано на эмоциях, что испытывает жертва. По ним мы так же постарались условно разделить существ, пытаясь их классифицировать, но потерпели неудачу. Практически у каждого существа был свой особый вкус. Не были привередливыми низшие. Но в основной массе все они предпочитали страх.

Нестор был самым разумным и по факту самым целым из всех существ. Несмотря на то, что, судя по связкам в сети, с него она когда-то и началась, лазутчик обладал и умом, и логикой, и способностью к аналитике. К сожалению, у Нестора полностью отсутствовала память, а ведь именно это была тонкая нить, ведущая к настоящей правде.

Вот и сейчас, обволакивая потоками его существо, я старалась нащупать тень свойственных человеку эмоций. Мы пытались в прошлый раз подселить подобную, но опыт окончился неудачно, причинив боль и мне, и лазутчику.

– Хзн? – Нестор хмурился, сводя брови на восстановленном лице. – Плчтся?

– Что ты чувствуешь?

– Чт?

Выругавшись, я положила ладонь на голову лазутчика, вновь поправляя биологию. Собрать мозг существа, вот это задачка казалась сверхневыполнимой. Но по сути Бак утверждал, что весь он нам и не нужен. Только задачу это ни капли не упрощало.

– Обычно ты чувствуешь что, Нестор? – голос Бака из динамика заставил лазутчика тяжело вздохнуть.

Словно ему нужен был воздух.

– Глд.

Не то. Черные точки загорелись сразу по всем нервным окончаниям лазутчика, а мой рот тут же наполнился слюной. Твою ж. Утерев пот со лба, я постаралась потянуть его на себя, но от этого черные точки лишь разгорелись с новой силой, а потоки лазутчика облепили экран. Правда, этого Бак видеть не мог.

– Нестор, ты его все равно через эту штуку не съешь, – устало проговорила я, ложась на пол, – вот что мне с тобой делать?

– Спаснй?

– Спасешь вас тут, конечно, да, – я швырнула блокнот с записями в стену, – если вы упертые как бараны.

– Валери, не халтурь, – Бак что-то черкал на бумаге перед собой, – еще одна попытка.

– Жлст, – вдруг пробормотал Нестор, – лю-у-уди-и, – медленно двигая губами, лазутчик схватил мою руку, прислоняя к груди, – жлст.

Ноутбук Бака явно свалился со стола, судя по грохоту и исчезнувшему изображению. Осирис там ругался, пытаясь восстановить связь, а я уже полностью потоками была в голове Нестора. Не знаю, какое слово активировало аппарат, но это случилось снова! Гибрид испытывал жалость. Острую, что доставляла ему неудобство, но это было самое настоящее человеческое чувство. Правда, не к людям, а к созданиям, но я уже прыгала высоко к потолку землянки, радуясь, словно маленький ребенок.

Нестор оскалился, пытаясь изобразить улыбку, что обрадовало еще больше. Я держала крепко за сосущую и ноющую, глубоко зарытую веками и голодом нить, что связывала Нестора-существо с Нестором-человеком.

– Что видишь, Вел! – Бак что-то активно подбирал с пола, то и дело кидая взгляд в камеру. – Ну!

– Все те же существа, Бак. Но, – нахмурившись, я вновь потянула чувство, вызывая вспышку яркой картинки в голове лазутчика.

Слишком быстрой. Настолько сильно урезаны воспоминания. Но он был, этот маленький просвет. Я тянула вновь и вновь, заставляя вспышку мелькать чаще.

Не показалось.

Сглотнув слюну, я открыла глаза, судорожно раздирая лохмотья на теле Нестора. Где-то должно быть. Плоть восстановлена, но если пройти потоком, точно должно быть. Потянув снова, я успела кинуть картинку на новую смуглую кожу Нестора.

Этот знак не должен был исчезнуть даже после смерти. Ведь этот участок кожи некроманта не гниет, оставаясь для не повторения ошибок.

Но исчез.

Я вновь и вновь водила пальцами по рисунку, что спустя шесть столетий занял свое место.

Отрубленная голова змеи сразу под левой лопаткой Лазутчика. Знак предателя, нарушившего клятвы Безмолвной.

Такой же, как у меня.

Как у Оливера.

– Бак, – я кашлянула, поднимаясь, – кажется, мы что-то нашли.