Светлана Кузина - Двенадцать полнолуний

Яна наблюдала за этим мрачно и отстраненно, сжимая лапу плюшевого медведя. Большая часть игрушек отправилась к книгам, а затем мама с сомнением посмотрела на медведя и спросила с извиняющей улыбкой.

– Его тоже уберем? Слишком он большой, зачем его брать с собой?

Но Яна так на нее посмотрела в ответ, что мама согласно закивала и приступила к упаковке собачек, белочек и зайчиков, приговаривая о пыли и грязи, которых так много в городе, а в целлофановых пакетах зайчикам будет лучше, чем так. Яна сжимала руку медведя и с горечью задавалась вопросом – неужели мама ничего-ничего не понимает? Вот и медведя хотела убрать. А он же друг, который ее никогда не предаст! Не уедет в Америку. Впрочем, медведь в Америку все же попал, много позже, вместе с Яной. Она даже в чемодан его класть не стала, так и несла в руках, на радость первому мужу и стюардессе. Впрочем, клиент платит, клиент волен делать все, что ему хочется. В рамках конечно. Можно вашего мишку на полку с ручной кладью? Ах, нельзя? Ну ладно, ладно, пусть сидит на руках. Тем более миниатюрная Яна вполне могла разместить на своем кресле медведя без ущерба для обоих. Понимающая улыбка стюардессы. Хотя скорее заученная, а не понимающая. Хорошо хоть пояс для инфанта не предложили медведю! Яна хихикает медведю в макушку, муж говорит о чем-то, наверное, очень важном. Муж умный и правильный и всегда знает, как должно быть, а еще все-все просчитывает. Яна так не умеет. Поэтому он продолжает о чем-то рассуждать – навсегда уезжают из России, исторический момент – а Яна сжимать своего медведя, смотреть в иллюминатор и мысленно прощаться с Артемом. Обнимать медведя и прощаться. При чем тут медведь и Артем? Но обнимая медведя, ей неизменно становилось легче, и боль от разлуки с Артемом смягчалась. Но это было много позже. А сейчас восьмилетняя Яна сжимала лапу своего плюшевого друга, как последнее связующее ее с прошлой жизнью звено. С жизнью на улице Достоевского, где прошло ее детство, и были первые два класса школы, где была семья, многочисленные праздники, гости, Черное и даже Балтийское море. Жизни, которой больше не суждено было повториться.

– Ну, раскладывай давай уже вещи! Не буду же я делать это за тебя! – бабушка строго взглянула на Яну. Та поспешно пошла к чемоданам, раскрыла один из них, встала на колени и начала перебирать свои юбки, платья, колготки, недоумевая – как раскладывать, куда? Родители хотели привезти ее заранее, но бумажная волокита, как и упаковка вещей с собой в США, затянулись до последнего дня и в итоге папа привез Яну к бабушке накануне отлета, а мама и вовсе не смогла поехать – скомкано попрощалась с ней, сажая в машину. Яна и медведь не обиделись, просто в очередной раз удивились – как же так? Разложить вещи папа не помог, быстро все разгрузил, занес в дом, что-то сказал бабушке, попрощался с Яной и отбыл на чужой машине, потому что свою уже продали – зачем ей стоять в гараже, если они уезжают навсегда? Гараж, впрочем, тоже продали. А с вещами и квартирой суеверно расставаться побоялись, да и не так это просто и быстро. Решили когда-нибудь потом.

Яна не привыкла раскладывать вещи на чужой территории, она вообще не знала, как это делается, потому что этим всегда занималась мама Неля. Медведь сидел рядом на полу и абсолютно ничем не мог ей помочь, хотя Яна смотрела на него растеряно и даже вопросительно.

– Вот твои полки, – показала бабушка на выделенное место в шкафу, – Думаю тебе хватит.

У бабушки дома не было крыс или змей под потолком, чего так опасалась Яна. И она была очень приятной, если не сказать красивой – никогда девочка не видела, чтобы женщины такого возраста выглядели настолько молодо! Кажется, у бабушки почти не было морщин. А волосы были золотистые, совсем не седые и к тому же длинные, носила их бабушка в косе, а вовсе не закалывая в пучок, как многие ее ровесницы. В первый момент Яна невольно залюбовалась бабушкой, а та оглядела ее чуть насмешливо и немного вопросительно, а еще оценивающе и, похоже, оценила положительно.

– Медведя своего можешь здесь разместить, – бабушка кивнула на глубокое кресло, что стояло в углу и, было похоже, что им никто не пользовался. Бабушка сказала так, будто медведь был живой, и Яна была ей за это благодарна, даже улыбнулась неуверенно и застенчиво, но все-таки улыбнулась впервые с того момента, как покинула их квартиру. Медведю кресло понравилось, Яна несколько раз любовно поправила его, чтобы было удобно, а потом вернулась к вещам. В бабушкином шкафу она пыталась занять как можно меньше места, хотя вещей у нее действительно было очень много, несмотря на то, что мама Неля оставила часть в квартире, что-то выбросила, а остальное раздала знакомым. Да, в той, другой жизни, мама Неля действительно баловала ее! И шкаф у Яны был собственный. Как и комната. Впоследствии она не раз раскладывала вещи, то у первого мужа, то у Алекса, то в разных отелях и везде старалась занять как можно меньше места, потому что это были не ее шкафы, не ее комната, не ее жизнь, даже в огромном двухэтажном доме Алекса.