Дэвид Джаэр - Ведьма с Лайм-стрит

Если бы не Малкольм Берд, прославивший имя Марджери, ее бы не существовало как медиума. Как дознаватель Американского общества психических исследований, он выступал с лекциями о ее медиумизме в двух сотнях залов – от Чикаго до Сорбонны. Но движущей силой Общества были такие спиритуалисты, как Марк Ричардсон, Иосиф Девиков и Уильям Баттон, – и они не потерпели обвинений в адрес Марджери. Общество считало своей целью дальнейшее развитие способностей медиума, и хотя Берд всегда выступал в ее защиту, он так и не принял спиритуализм. Почувствовав, что со временем Марджери все чаще прибегает к мошенничеству, он хотел защитить свою репутацию. Теперь же разъяренный Берд переметнулся на другую сторону и попытался опубликовать свою статью в Бостонском обществе Уолтера Принса. Но, к его изумлению, Принс отказался. Новая политика Британского общества психических исследований состояла в том, чтобы просто игнорировать Марджери.

Берд тихо ушел со сцены, и его дальнейшая жизнь неизвестна. Два года спустя Принс навестил его, но ушел, так и не выяснив, как живется давнему знакомому. «Странным образом мне так и не удалось составить хоть малейшее представление о том, чем же Берд сейчас занимается», – отметил он. Секретарша Принса Элеанор Хоффман подозревала, что он стал бутлегером. Сыграв важную роль в охоте на призраков, он исчез, когда силы спиритуализма угасли.

В этом стишке, записанном Марджери методом автоматического письма и якобы придуманном Уолтером, речь идет о профессорах и ученых, заинтересовавшихся изучением медиумизма, но потом отвернувшихся от его сестры. Уолтер предрекал, что все остальное в их жизни будет казаться им чересчур приземленным и они никогда больше не будут счастливы.

Наверное, ни один человек, вовлеченный в исследования паранормальных явлений и сыгравший в них значимую роль, не покинул эту научную сферу столь внезапно, как Малкольм Берд. Но его репутация была запятнана, и он больше никогда не возвращался к прежним занятиям, академическим изысканиям и журналистике, хотя и добился успеха на этом поприще. Во многих аспектах Берд удалился как от материального, так и от астрального мира. Он жил за счет доходов от поместья сводной сестры. Если до конца жизни он чем-то еще и занимался, то внимания к себе не привлекал. Его жена, Кэтрин Берд, бросила его, детей у них не было. В 1964 году он умер в больнице Кингс-Каунти через десять дней после автомобильной аварии: его сбила машина, когда он переходил дорогу в Бруклине.

Без Уолтера научный интерес к экстрасенсорным явлениям угас, и разгадать извечную тайну жизни предстояло уже новым поколениям, думал Берд. Изучение спиритических сеансов устарело, как и понятие эфира. И все же, считали все они, существовала какая-то связь между сознанием и духом. Платон когда-то утверждал, что все вещное и все наши мысли являются лишь отражением высшего вечного мира. Но его ученик, Аристотель, опроверг это положение, утверждая, что существует только материальный мир, познаваемый органами чувств. И кто знает, кто прав – учитель или ученик? Разрешить этот спор было не проще, чем навсегда снять вопрос спиритуализма. Берд вспоминал, как во время плавания в Америку на «Олимпике» сэр Артур сказал ему, что, как только физика, изучающая материальный мир, зайдет в своем развитии слишком далеко, за ее взлетом последует возрождение идей о существовании сверхъестественных сил.

Нечто похожее ему говорил и Хиуорд Каррингтон. Последний из великих охотников на привидений, Каррингтон всегда выглядел так, будто вот-вот умрет от какого-то смертельного заболевания, но Берд полагал, что он проживет вечно на своей вегетарианской диете и экзотических соках [93].

Он слышал, что Каррингтон переехал в Лос-Анджелес, где публика была куда восприимчивее к его убеждениям о пользе йоги, необычной пищи и вере в экстрасенсорные способности. Берд же, напротив, считал, что медиумизм с его материализацией фальшивой эктоплазмы в темных комнатах не мог противостоять пристальному взору нового поколения, предпочитавшего полагаться на зрение, а не на слух. Но кто бы ни утверждал, что на сеансах царит тихая и торжественная атмосфера, никогда не бывал в доме Марджери, проявлявшей медиумические способности под музыку саксофона и ударных. После одного сеанса, выйдя из транса, Марджери улыбнулась Берду, будто спрашивая: «Ну, правда же, это настоящее волшебство?»