Алекс Мрит - Путь

– Ладно, здесь всё равно негде спрятаться, а вон и Чёрный ломится к нам, слышишь кусты трещат. Там впереди завод, бежать ему некуда, где-то рядом зашехерился, наверное, со страху обоссался, козёл.

– Сегодня не прёт в натуре, Димон, та тётка тоже сразу чухнула, что что-то не тек и как ломанётся с криком, а тут ещё и Волга, ёпт, нарисовалась. Она, ну эта тётка прыг ей под колёса, Волга по тормозам, задела её слегка, отбросила метра на два.

– И что?

– Срулили оттуда по-быстрому и к тебе.

– Всё хорош трепаться, искать его надо, а то норки два дня не кормлены, если не найдём, тебя на мясо пустим, один чёрт толку никакого базар только пустой.

Я покрылся потом, в висках стучало, сознание и тело парализовало страхом. Инстинкт жертвы заставлял как можно глубже вжаться в крышу и затаить дыхание. В голове высветилась яркая картина как меня рубят на куски топором, может быть даже потрошат как рыбу. От ужаса и омерзения стало совсем паршиво, руки похолодели. Что-же происходит? Как можно людьми кормить крыс. Человек живёт, думает, строит планы, кого-то любит, и кто-то его (её) любит и ждёт и вдруг его (её) пускают на корм пушистым зверькам – норкам, шкурки которых пойдут на шубы модницам и шапки мужчинам. Я слышал, что в Великую Отечественную Войну немцы сдирали кожу с замученных и убитых в концлагерях, обрабатывали и делали дорогие дамские сумочки и перчатки. Но это было, где-то и когда-то, в другой реальности, как жутчайший фильм ужасов, событий которого может и не было вовсе. А это здесь и сейчас – со мной! Спустя полсотни лет эти люди, для которых человеческая жизнь нечего не стоила и имела смысл только как объект их жестоких забав и удовлетворения низменных желаний, а то и просто куском мяса снова вернулись из кошмаров людей недалёкого прошлого, которых они мучили, пытали и издевались. Ограбили бы избили, но, чтобы на собачьи консервы «pedigree», это чересчур. Новый день, а сейчас уже наверняка перевалило за полночь, начинался неудачно. Из меня сделают шашлык или сварят, а может просто порубят, да ещё и лучшими кусочками сами полакомятся. Совсем озверели.

– Я всё, с этим завяжу, им ёпт, лень ехать за мясом в магазин, а мне приходится жизнью рисковать, катаясь по городу с трупняком в багажнике.

– Согласен, братан, ещё одного двух кабанчиков завалим, и менты что-нибудь заподозрят, не бомжи же исчезают.

– Да с бомжами первое время было ништяк, пока половина норок не померла, отведав последнего синяка.

– Клоп сказал, мол на маньяка убийства свалят, менты говорят всегда так делают, находят какого-нибудь лоха и вешают всё на него.

– А тела где? После маньяков тела остаются изнасилованные и изуродованные, но остаются…

– Клопу, то понятно, когда с зоны свалили, кабанчика – первохода молодого с собой взяли, когда есть нечего стало на нём продержались. Говорил в конце даже кости обгладывали. Понравилось ему, что мясо можно совершенно бесплатно и без хлопот получать, первое время всё бомжей ловили, до того случая, а потом и кто попадётся стали брать, как с деньгами у шефа напряг.

– Да, Серёга никакого удовольствия от работы.

Шаги начали удаляться, стих дружный смех. Ребята конечно весёлые, со специфическим чувством юмора. Мне же было совсем не смешно. Скорее всего я и был этим самым кабанчиком (это слово я уже слышал, понятие, по-моему, было достаточно широкое и подразумевало под собой как посылку для сидельцев на нарах, так и человека которого берут с собой в качестве «консервов» матёрые зэки, когда бегут через тайгу, чтобы воспользоваться им в случае необходимости). Неприятно думать, что я вхожу в меню для пушистых зверьков-каннибалов.

С этими грустными мыслями я стал спускаться с крыши. Руки понемногу согрелись, но ноги до сих пор оставались ватными. С трудом нащупав ногой косяк дверного проёма спрыгнул вниз, уже в прыжке осознав, что падаю на спину, поскользнувшись на чём-то вроде замазки. Я упал прямо на пустой баллон из-под пива. Звук в тишине ночи прогремел как взрыв артиллерийского снаряда. Отпрыгнув в сторону кустов, я прислушался. Вроде всё спокойно. Может быть это для моих натянутых до предела нервов хруст бутылки был как взрыв, а для моих преследователей вовсе не слышен. Да и сами они ходят по кустам не как индейцы. Полежав и успокоившись немного решил двигаться обратно в сторону дороги, противоположную направлению поисков. Я начал тихонько пробираться вперёд, ощупывая ногой место, куда собираюсь поставить ногу. Спешить некуда, главное осторожность и внимательность. Ещё несколько раз наткнулся на пустые баллоны, но вовремя нащупав их ногой ступал рядом. За спиной была тишина, лишь где-то в вдалеке иногда лаяла собака. Иногда где-то рядом раздавался шорох листвы, заставлявший меня вздрагивать и замирать на месте, пока не убеждался, что это всего лишь мелкие ночные обитатели.