Андрей Колясников - Серия рассказов «Безумие». Вторая часть книги «С чего все начиналось»

– Здесь есть лишь два выхода. – За спиной Егора был все тот же туннель, он посмотрел на Евдокию, она была от него настолько далека, словно он и вовсе не сходил с места, на котором «черная монахиня» его оставила. – Один для вас, – она обернулась к душегубу – другой, для вашего братца. Кой выбор сделаешь ты, с иным Прошке и быть.

На коленях Егор подкрался к загадочной старухе. Он ободрал колени, и чувствовал то, что чем ближе к Евдокии, тем жарче пол, а у печи тонкий слой воды, вовсе вскипал, но не испарялся, пол не иссыхал.

– Какой выбор, скажи? – Егор перед ней, будто молился на Богоматерь. – Скажи, прошу! Хоть взбондируй 12 12 Взбондировать – выпороть. меня шелепами 13 13 Шелепы – веревочные или личные кнуты с короткими рукоятками (церковное). , но помилуй, прошу! Дай вольную нам!

– Хм! – Задумалась она. – «Вольная» для одного, а кто им будет, решать тебе. – Евдокия вытащила из печи раскаленную кочергу и ткнула, концом ее, в лицо Егора.

Резкая боль охватила Толстоногова, он рванул голову от кочерги, оставив кусок припекшей кожи на ее конце. От сей полученной им жуткой раны, Егор пал без чувств.

Очнувшись, Толстоногов-младший боялся поднимать веки. «Пусть будет это сном» – шептал он, но стягивавший болезненно кожу свежий ожог на лице говорил иначе. Но что это? Он щупал себя. Все так и есть, тело его было обнажено. Поднявшись, Егор оказался в кругу, очерченным мелом, в центре туннеля.

Толстоногов-младший ринулся вперед, к старухе, но невидимые стены круга, преграждали ему путь.

– Куда же ты, милок? – Она подошла к нему. – Ваш ответ Егор Парфеньевич.

– Какой ответ? Ах, да! Да! – Опомнился он. – «Вольная». А я? Что будет со мной?

– Присоединишься к моим вассалам.

Немного подумав, Егор сказал:

– Волю, для Прохора!

Старуха выпрямилась, будто тростинка и, подняв руки к потолку, завопила нечеловеческим стальным грубым голосом:

– Тени, возьмите суженного моего. – Указала пальцем она, на Егора. Ее голос звучал, будто из глубин пещеры, вот-вот вылетят летучие мыши.

Тени пламеней свечей, струившиеся по полу, близились к кругу. Они окутали тело Егора тестом, и он стал похож на белое бревно. Толстоногов чувствовал, как его перевернули и куда-то тащат. После, когда жар пронзит его, запекая пирожок с мясом, он поймет, что лежит в печи. Проклиная все и вся, Егор будет жалеть сначала себя, затем о выборе и перед тем, как его вынут из жаровни, душегуб будет сожалеть о содеянном им.

Два великана Прохор и Егор, отрывая куски свинины, терзали тело Толстоногова-младшего, отламывая, то руку, то ногу, от его тела.

– Мы купно 14 14 Купно – вместе, совместно. , братец, съедим за границу, куда-нибудь в Гольдштейну 15 15 Гольдштейна – так называли Пруссию. . – Мечтательно говорил великан Прохор. – Вот только докуменьтики выправим в Москве, и съедим.

Запеченный Егор кричал, ощущая каждый укус от него, хоть тот и был на расстоянии от тела. Он просил их бежать из избы, уже совсем не думая о боли, но великаны не слышали его. Все повторялось, лишь горячим хлебом на столе лежал теперь сам Егор. Когда осталась одна голова, вошла Евдокия. Она прошепчет ему на последок:

– Долу 16 16 Долу – вниз, к земле (церксл.). не пойдешь, удел твой – тень и в печи рожденным, служить мне!

Проснувшись, Прохор ощутил жгучею боль. Летнее солнышко припекало оголенную спину, он лежал на земле. Некто сверху, окатил Прохора водой.

– Егор! – Позвал он брата, но в ответ услышал сиплый голос:

– Ну что, очнулся? – Прохор поднял голову, но сам подняться не мог, ощущая каждую свою косточку. Рядом сидел Афанасий, что был с ними в отряде ссыльных. – Забили его, до смерти.

– Как забили? Кто? – Прохор не понимал, что происходит. Он сделал усилия и сел, облокотившись на плетень, только теперь Прохор видел, что находится возле конюшен, где с братом они год назад взбунтовались, а после, бежали из-под стражи. Рядом ходили, и сидели, арестанты. Конвоиры, глазея на поронца 17 17 Поронцы – те, кого выпороли, наказали , шептались и посмеивались. «Неужели все это было сном. – Думал Толстоногов. – Как… как я здесь, мы же бежали с Егоркой? А, это старуха все»…

– После того, как твоему братцу прикладом по виску, конвоир брякнул, тебя в холодную, а потом шпицрутеном 18 18 Шпицрутен – длинный гибкий прут для наказания. по спине, да видно и по голове прилетело, так весь ум и вышел. – Афанасий смотрел на Прохора сочувственно, но тот лишь повторял: