Софья Эл - Полутьма

В такие моменты особенно хочется жаловаться на жизнь. Когда твоим любимым фильмом в детстве был «Блэйд», ты надеешься хотя бы на какие-то откаты за перенесенную боль. Сверхсила, скорость, внушение. Да что угодно. Хоть какой-то плюс. Даже чудо регенерации, проявив себя лишь один раз, больше никогда не появлялось. У меня не было жажды. Именно это док выносил в плюсы. Но… У меня и человеком ее не было, не правда ли? Не сказать, что когда-то я была сильно верующей, нет. Спокойно относилась к религиям и прочему. Но теперь у меня постоянно складывалось ощущение, что даже тот, в кого верят, покинул меня.

Без разницы, что это было. Православный или католический крест, мусульманские амулеты. Что угодно. Все предметы, в которых концентрируется веками людская вера. Иногда от этого, как сейчас, было трудно дышать.

Отвлечь от грустных мыслей меня смогли тихие шаркающие шаги. Недоуменно нахмурившись, я кинула взгляд туда, где из подсобки доносились приглушенные ругательства. Сухие и какие-то неживые. Обычно на звук колокольчика Маринка шла сразу. Конечно, с комментариями, но это из-за статуса. Облизнув губы, я перегнулась через прилавок.

– Марин? – просто шорох. – Эй, я масло забыла вчера взять. Захватишь?

Та серая тень, что, сгорбившись, выползла из подсобки, – с темными кругами под опухшими глазами, мало напоминала Маринку. Уголки губ дрожали, а русые волосы беспорядочно разметались по плечам. Такого она никогда не допускала. Нарушать правила просто была не способна. Но факт остается фактом – бледная копия улыбчивой девочки сейчас быстрым движением прижала синюю пачку масла к прилавку и не глядя на меня набила что-то на кассе.

– Восемьдесят девять рублей, – прошептали без привычной малиной помады кажущиеся обескровленными губы.

А я смотрю на пачку сливочного масла и ничего не могу понять.

– Марин, ты чего? – девчонка фыркает и тут же устремляет полный злости на меня взгляд.

– Да ничего, Кузнечик! А то ты не знаешь, краля московская! – от приступа гнева ее глаза снова наполнились слезами.

– Я последняя, кто на кралю похож, – легко улыбаюсь я, подав.аясь вперед, – скорее на Мишкуалкаша. И, если уж на то пошло, я не из Москвы. Прекрати реветь и объясни спокойно.

– Очередь не задерживай! – зло зыркает на пустой магазин и сосредотачивается на Дашке. – Вам чего?

– Поспать бы, – не растерявшись, выдает подруга, опираясь на прилавок, – и тебя в порядок привести. Есть кому подменить?

Маринка от растерянности глазами только хлопает и реветь забыла. Только смотрит то на меня, то на Дашку. Подхватив пачку сливочного и опершись на руки, я перепрыгиваю через прилавок, засыпая с громким звоном мелочь в открытую кассу. Нога отдает простреливающей болью от резкого движения, а мышцы спины зудят. Маринка молча наблюдает, пытаясь выйти из транса.

– Некому, – вдруг выдает она, глядя на Дашку, – Женька с детьми на море укатила, а начальница по Европе гуляет.

– Значит, сегодня у вас санитарный день, – безапелляционно произнесла подруга, – ну или учет, на твой выбор. Только вина прихвати. Пойдем к тебе, расскажешь, что эта стерва натворила.

– Ей нельзя, – вдруг шепчет Маринка, а я все же решаюсь похлопать ее по плечу.

– А это нам с тобой, у Симы другие дела.

Глядя на то, как Маринка поворачивается к винной полке и уверенными движениями пробивает бутылку красного, я впервые не испытываю этого уничтожающего желания снова выпить. Мысли слишком заняты другой жаждой. Мести. Сглотнув слюну, снова кладу Маринке руку на плечо и заставляю повернуться. План окончательно сложился.

– Мне тоже пробей, – спокойно говорю девушке, слыша, как беззвучно матерится Даша, – все нормально. Это для дела.

– Сима, – сквозь зубы шипит подруга, – ты обещала.

Марина боязливо переводит взгляд с меня на мою подругу и не решается двинуться с места. Лицо Даши выглядит угрожающе. Играют желваки, мышцы шеи напряжены. Подруга дышит тяжело, с надрывом.

– Можешь мне верить, – глядя в зеленые глаза, киваю на винную полку, – если хочешь видеть своего секси снова – просто не мешай.

Минутная стрелка вступила в сговор с кем-то из любителей останавливать время. То, насколько бестолково прошел весь день в ожидании, выбивало из колеи. Нервно облизнув губы, я еще раз запустила руки в давно провисший ящик со столовыми приборами. Есть-то две вилки, две ложки, пара ножей да всякой ереси. А нужного найти не могу. Ничего, скоро все закончится и я вернусь к своей нормальной размеренной жизни. Вернее, заново выстрою ее.