Алан Ноус - Мам, ты должна это видеть!

Несколько историй от остальных ребят и настаёт моё время. Я сперва долго вспоминаю, что бы такого рассказать, в голову почему-то лезут смешные случаи, но старая история с телефоном из моего детства всплывает сама, и я рассказываю про то, что в детстве у меня был домашний телефон.

Иногда, по ночам, этот телефон глючил и из трубки начинали доноситься странные скребущие звуки, не просто помехи, но именно скребущие. Это пугало меня, я боялся по ночам ходить в сортир, после пары таких эпизодов.

Однажды, мои родители купили новый телефон, более современную и удобную по тем временам модель, а тот они отнесли в гараж. В один из вечеров мы засиделись допоздна и смотрели то ли футбол, то ли какой-то сериал, что не суть важно.

Отец ушел спать, а я услышал что-то в гараже. Я подумал, что должно быть, это енот – они часто наглели и гуляли по округе без опаски.

В гараже я не нашел енота и мне стало очень страшно. И тут из какой-то коробки донесся приглушенный телефонный звонок. Я узнал его. Это был отключенный телефон. Он прозвонил раз- два и замолк, а я стоял и от страха не мог пошевелиться.

Я закончил и обвёл нашу жуткую тусовку взглядом, все смотрели с серьёзными лицами, Эшли я взглядом не коснулся (ура). И тут зазвенел чей-то айфон. Грёбаная мелодия старого телефонного звонка. Все подскочили, а кто-то даже закричал. Смеяться почему-то никто не стал.

Фарран предложил закончить на сегодня со страшными историями, а Алиша предложила вытанцевать страх от историй под каких-то корейцев. БМВ кажется.

Ближе к утру уехали Алиша с мужем, Глория и остальные, осталось совсем немного народу, Гэри, Фарран и я проводили их, а Эшли молча стояла с нами.

Потом она идёт наверх, а Мэри и Гэри с Фарраном и Брайем остаются на кухне. Чёрт дёрнул меня пойти за ней наверх. Я иду по коридору дома Гэри и даже знаю, за какой дверью она стоит. Она ждёт меня. Может я ошибаюсь, и сейчас будет ссора.

Она сидит на кровати, а когда я вхожу, она идет и закрывает дверь на замок. Перед глазами бегут все наши моменты, первый поцелуй, её нежная кожа, закрытые от удовольствия глаза, запах её парфюма. Мы стоим в нерешительности. Тигр и его добыча. Только непонятно кто есть кто.

– Так и будешь стоять? – с вызовом произносит она, призывно расстегивая блузку.

– Я… Эшли, ты…

– Прекрати болтать.

И весь мой внутренний защитный бастион рушится с грёбаным грохотом. Я хочу эту девушку, и мне плевать! Она всё равно моя, даже после всего, спустя столько времени. Эта мысль делает мне хорошо, и мой разум, затуманенный алкоголем, даёт добро на всё.

Мы целуемся, как в первый раз, её губы всё такого же ягодного вкуса. Я перестаю сопротивляться, одежда слетает на пол и меня уже не интересует, увидят ли нас, и что потом о нас будут говорить. Она вернулась. И она собирается сделать мне очень приятно.

Она угодливо опускается на колени и собирает волосы в хвост. Мой прибор взял на себя полный контроль над ситуацией. Она приступает к работе и меня уносит на седьмое небо. Как же хорош, оказывается, секс с бывшими. Они знают все твои прихоти. Но тут я посмотрел ей в глаза и меня как током ударило.

Я отступаю, неловко прерывая процесс.

– Боже, да ты в говно, в абсолютное говно! Ты курила?

– Ну да, а что? Что такого? Я в порядке.

Эшли строго смотрит на меня, и этот взгляд сдувает все мои глупые пьяные чувства холодным ветром логики. Холодным и от этого пробуждающим.

Я одеваюсь и кидаю ей её вещи. Фарран был прав. Он говорил суперочевидные вещи, но я всё равно оказался идиотом и облажался.

– Господи, какой же я кретин… Всё кончено, Эшли. Между нами ничего больше не будет.

Я просто грубо воспользовался её неадекватностью и чуть не трахнул. От этого мне становится мерзко. Мне мерзко смотреть, как она едва натягивает колготки и шепчет ругательства.

– Прости.– говорит она наконец.

– Просто больше никогда так не делай. Забудь обо мне, – говорю я и с каждым словом мне всё больнее.

– Я поеду домой. Вызови мне такси, Клайд.

Её красивый усталый голос и отвратительность происходящего окончательно добивают меня.

Я вызвал ей такси и проводил. Каждая секунда доставляет мне ужасную боль.

Что она чувствует? Понимает ли, что происходит, или вспомнит об этом только на утро? И вспомнит ли вообще?

Фарран сидел на кухне один, Гэри и Мэри уснули на диване. Фарран посмотрел на меня, и мне стало вдвойне стыдно. Он молча кивнул и уткнулся в телефон.

Я помогаю ей сесть на заднее сиденье. Её взгляд проясняется. Она не отпускает мою руку и мне хочется кричать. Она снова извиняется, но я закрываю дверь. Она не смотрит на меня, когда такси уезжает. Я возвращаюсь в дом. Тихо играет какой-то лоу-фай, повсюду конфетти, баночки, бутылки и стаканчики. Знатно погудели, боюсь, Гэри и Мэри с утра будут в плохом настроении.