Влад Райбер - Сброд

Много кто потом увлёкся сравнением консервов, и сделали люди вывод, что, сколько ни возьми сгущённого молока – это будет всё одна и та же банка. Как все в городе ходили с копиями одного единственного пистолета.

Да, в Городе никогда не было спокойно. Уж такие там были люди, да и Город не был просто городом. Иногда жители его обзывали, как всякую глухую провинцию, но настоящего названия Городу так и не придумали. Их городам дают, чтобы отличать один от другого, а этот был единственным. Единственным посреди ничего.

В первые недели, когда жители изучали Город, кто-то сказал, что он похож на коврик для игры. Есть такие детские коврики, где нарисованы дома и дорожки, по которым можно катать машинки. И дороги на этом коврике замкнуты. Так и в Городе были внутридворовые дороги, были центральные. Но ни одна дорога не вела из Города. Да и куда бы она вела? С севера, запада и востока простиралась серая пустыня – может на сотни, а может и на тысячи километров. С юга был непроходимый лес, где обитали существа, враждебно настроенные к человеку. Горожане их называли млитами.

Так люди жили и не знали, что за лесом на юге, что за пустыней с других трёх концов. Они и север с югом обозвали условно. Кому было знать, где что?

Никто за три года не видел на небе ни одной звезды. И солнца никто не видел. Атмосфера была слишком плотная. Днём небо бывало очень светлое, почти белое. Временами голубоватое и зелёное. Но солнцу было не пробиться сквозь сплошные облака. По ночам небо всегда было чёрным. Без уличных фонарей стояла бы непроглядная тьма, как в лесу или далеко в пустыне.

А Город был маленьким, тысяч на тридцать – не больше, но народ в нём только убывал, поэтому бояться переселения было ненужно.

И никто ничего не знал. Все появились тут в один день. Находились те, кто говорили, будто появились тут раньше других, но на поверку они оказывались лжецами и знали они о Городе не больше остальных.

Каждый проснулся однажды ночью в своей квартире. Были в том Городе жилые дома. Были здания, предназначенные для других целей. Поэтому в Городе появился и научный институт, и маленькая больница, где могли вынуть пулю, если ты свой человек.

Когда в Городе объявился Бог, по радио выступил самоназванный мэр. Должности такой в Городе не было. До появления здесь мэр был директором мусорной свалки и тяготел к власти.

Мэр пришёл в редакцию и объявил в эфире, что в связи с появлением неизвестного человека, которого называют Богом, нужно устроить встречу, чтобы собрать все имеющиеся свидетельства об этом Боге.

Устроить собрание додумались и до него, мэр только подхватил, будто это было его решение. Местом проведения собрания он объявил недавно освободившийся ДэКа, а датой – завтрашний вечер. И это всё не было решением мэра, он сам узнал о собрании из слухов, и никто его там не ждал до выступления в эфире.

Были, конечно, те, кто с мэром и его чиновничьей свитой считался просто потому, что не могли себе представить Город без властей. Но кому нужны власти, когда всё работало само по себе?

Кто включает фонари по вечерам? Кто ремонтирует трубы? На чём работает общественный транспорт, роботы-чистильщики, которые сами по себе катались по улице, сметая пыль. Никто этого не знал. Всё само по себе.

Но было принято думать, что Город имеет свой срок годности и люди могут жить в нём ограниченное время. Сколько лет всем отведено никто не говорил. То был просто популярный миф, в который верили. Когда в ДэКа собралась толпа, человек четыреста, не больше, кто-то сказал, что приход Бога знаменует конец всему. Срок годности вышел, и вряд ли всех распустят по домам. Уж скорее скинут в ямы.

Мэр забрался на трибуну и сказал: «Уважаемые коллеги!». Он ко всем так обращался. Толпа не умолкла, но стала тише.

– Уважаемые коллеги, – снова повторил мэр. – Мы проводим первое городское собрание, чтобы обсудить то, что говорят о Боге, и некоторые другие вещи.

У него ещё много было записано на бумажке, но никто его слушал. В ДэКа собрались самые беспокойные горожане, им были нужны ответы, а не личные суждения самоназванного мэра. Им надо было знать, правда ли есть этот Бог, и если есть, означает ли это, что всему конец.

Тогда мэр спросил, кто из собравшихся видел Бога. Человек тридцать в толпе подняли руки. Сам мэр его не видел, а только слышал и не очень-то верил. Хотя и ему были нужны ответы. Он попросил каждого свидетеля «в порядке очереди» встать перед залом и рассказать о том, что знает, а также высказать свои предположения.