Ивонн Наварро - Сверхъестественное. Обычные жертвы

Эллисон огляделась, но не успела она найти другой подходящий метательный снаряд, как Дин подошел вплотную и помешал ей.

– Прекратите, – строго велел он.

В шаре над рождественской деревней взметнулся блестящий искусственный снег, когда Дин вернул его на подставку. После этого он взял женщину за предплечье и повлек к креслу.

– Сядьте. Единственный человек, который тут бесится и пытается навредить другим, это вы.

Эллисон неохотно присела в каминное кресло с винтажным цветочным узором на обивке. Как и следовало ожидать, в своем наряде она казалась чужеродной как в этом кресле, так и во всей комнате.

– Ладно, – проговорила она с видом маленькой чопорной библиотекарши. – Зачем я вам сдалась?

– Не то чтобы конкретно вы, – поправил Сэм. – Но вы были правы, когда сказали, что мы хотим выяснить, что произошло с девочками Диц. – Оглядевшись, он подошел к дивану в желтую полосочку и отпихнул пару подушечек с оборками. – Я сяду, ладно? Пожалуйста, не надо в меня больше ничего швырять.

– Ладно, – повторила Эллисон слегка смягчившимся тоном и повернулась к Дину. – И ты садись. Мне не нравится, как ты надо мной нависаешь.

– Э… Ладно. – Дин выбрал кресло-качалку с закругленной спинкой и изящной вышивкой на сиденье.

Устраиваясь в нем, Дин выглядел смехотворно – словно лесоруб, пытающийся расслабиться в бабушкиной гостиной.

Несколько мгновений все молчали. Потом Эллисон вздохнула и сложила руки на коленях.

– Эти слова – охотники на монстров – продолжают крутиться у меня в голове. Они возникли в мыслях спустя несколько секунд после того, как я вас увидела, и становятся все отчетливее, стоит кому-то из вас до меня дотронуться. Я не могу избавиться от них. Что они означают?

Сэм глубоко вздохнул.

– То и означают. Это не символическое значение и не загадка. Мы охотимся на монстров.

– Демонов, и вампиров, и всевозможных тварей…

– Которые нападают по ночам, – перебила она. – Мило.

– Нисколечко, – возразил Дин. – Большинство из них чертовски уродливы, а кроме того, злобны и смертельно опасны. Они убьют и вас, и нас при любой возможности просто потехи ради.

Эллисон испытующе посмотрела на братьев пронзительными голубыми глазами.

– Хотите сказать, девочек забрало какое-то чудовище?

– Мы ничего такого не говорим, – возразил Сэм. – Мы ничего не знаем… пока, – он покосился на Дина. – Но мы надеемся, если верить словам Бо Пайла, что вы сможете нам помочь.

Эллисон, странное дело, совсем не удивилась их заявлению. Потом небрежно отмахнулась.

– Бо ничего про меня не знает. Рассказывает всем, что мы родственники, но моя сестра развелась с ним сорок лет назад и переехала в Луисвилль. С тех пор он подбивает клинья ко мне, будто сдались мне сестринские обноски. У меня не такой дурной вкус, знаете ли.

Слегка улыбнувшись, Сэм наклонился вперед и сцепил руки между колен.

– Возможно, вы его не особо жалуете, но он в самом деле вас порекомендовал.

Эллисон закатила глаза.

– Только потому, что он пытается меня задобрить. Он никогда не верил в то, что я умею хоть что-то, едва ли.

– Что вы имеете в виду под «едва ли»? – уточнил Сэм.

Она пожала плечами.

– За прошедшие годы я помогла паре человек то тут, то там, когда они довольно сильно влипли. Люди уверяют себя, что не верят, может, и в самом деле не верят… но они не забывают.

Дин кашлянул.

– И как именно вы помогли тем людям?

Эллисон смотрела на свои пальцы, на которых не было ни одного кольца. Ногти у нее были не накрашенные и не очень длинные, но аккуратно подпиленные. Ничем не примечательные, как и весь ее облик, если не считать фиолетовый платок и горошек. Она даже сережки не носила.

– Я видела кое-что, что… могло произойти, – тихо ответила она. – Например, на складе в интернате начал протекать кислородный баллон. Я позвонила старшей медсестре, но она мне не поверила, сказала, что я спятила. Тогда я позвонила в офис шерифа, но и там мне не поверили.

– И что произошло дальше? – спросил Сэм.

Эллисон вскинула подбородок, и стало видно, насколько она может быть упряма.

– Я видела в голове, что вот-вот произойдет, поэтому не собиралась сдаваться. У меня мало друзей в городе, учитывая, что многие считают меня ненормальной, но кое-кто все же есть. Я начала обзванивать всех и расспрашивать, у кого в этом интернате есть любимые люди – родители или, боже упаси, дети-инвалиды. Нашла двоих. В Браунсдейле нет собственной больницы, но к нам поступают люди даже из Боулинг-Грин, потому что тут всё намного дешевле. В общем, полдесятка звонков – и я нашла человека, у которого были какие-то знакомые знакомых и так далее. Когда этот человек узнал о возможном происшествии, он как с цепи сорвался. Он приехал, заявился прямиком в регистратуру и потребовал, чтобы его лично отвели на склад. Сказал, что не потерпит того, чтобы его отец просто так взлетел на воздух вместе со зданием. Заварушка поднялась знатная, но к тому времени, как прикатила полиция, он уже заставил уборщицу отвести его в подвал. Утечку обнаружили, здание эвакуировали, а пожарные разобрались с баллоном.