Елена Бушаева - Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы

– Ну не из-за меня же! Меня после твоего завтрака перекосило! Блин! Это ты виноват!

У парня запылали уши, даже кончик носа покраснел.

– Ну, знаешь… – с трудом произнес он. – Я вообще-то тоже все это ел, и ничего. И это ты яичницу готовила.

– По-твоему, я яичницу испортила? Сама себе? Это вообще как?

– А я откуда знаю. Мало ли что у вас, девчонок, в голове!

Раздался звонок. Галка метнулась в спальню к телефону и назвала бабушке код от домофона. Когда она вышла в прихожую, в квартире уже никого не было. Несправедливый гнев остыл так же быстро, как и вспыхнул. Просто было очень тяжело лишиться моря. Но она в отличие от Лешки там уже была. И поедет еще. А вот он – вряд ли. Ну, в ближайшее время точно.

Досадуя на себя, девочка вышла на лестничную клетку и посмотрела на соседнюю дверь. Ладно, извиниться можно будет потом.

Бабушка с двумя большими сумками уже поднималась, и Галка поспешила ей навстречу:

– Привет!

– Галочка! – Валентина Анатольевна поставила сумки на лестницу, перевела дух и поцеловалась с внучкой. – Только вас проводила, уж думала, раньше зимы не увижу! Как ты, моя птичка?

– Да нормально, – успокоила ее девочка. – Все прошло уже. Зря не полетела. – Подхватив сумки, она пошла в квартиру.

– Куда, егоза! – заругалась бабуля. – Тяжелые!

– Не тяжелые, – привычно возразила Галка, не сбавляя шага и приготовившись слушать «тебе еще рожать».

Вместо этого она услышала тихий всхлип.

Обернувшись, Галка успела заметить только сгустившийся клейкий воздух и бабушку, которая, как в замедленном сне, ужасно медленно заваливалась назад.

Бросив сумки, девочка рванула к ней, понимая, что не успеет и не удержит, и беспомощно наблюдая, как в беззвучном крике раскрывается рот, как искажается страхом милое доброе лицо, и как бетонные ступеньки становятся ближе-ближе-ближе…

Звук падения прилетел гораздо позже самого падения. Галка, сама чуть не полетев следом, схватилась за перила. Бабушка распласталась, глядя на внучку наполненными болью глазами. А потом они медленно закатились.

Было очень тихо. В открытое окошко доносились чириканье и живой шум трассы. Из покосившегося пакета выпало красное яблочко и, набирая скорость, запрыгало по ступенькам.

– Ба, – прошептала Галка, парализованно застыв у перил. – Бабуль… Бабушка!

В этот раз «Скорая» уехала с пассажиром. Галка чуть не свихнулась от переживаний, но все обошлось закрытым переломом. Из больницы обещали позвонить и прояснить диагноз после рентгена. Никто из соседей, пока медики возились с пожилой женщиной, укладывали ее на носилки и несли вниз по лестнице, даже не открыл дверь. Хотя, конечно, все на работе… кроме Лешки. С ним Галка пообещала себе разобраться позже. Трус, настоящий трус! Тоже мне, друг!

Рассказывать врачам, что папа с мамой на море, а она в квартире одна, Галка не стала, и бабушку, как только она пришла в себя и перестала охать от боли, предупредила. Ретивая старушка еще пыталась встать, и отмахиваясь, что все пустяки и летала она с лестниц повыше, но в глазах плескался страх.

Собирать все, что высыпалось из пакетов Валентины Анатольевны, было едва ли не тяжелее, чем пытаться понять, есть ли у нее пульс и бьется ли сердце. Галка очень любила бабушку и в Саратове проводила с ней много времени. Свыкнуться с мыслью, что они теперь станут видеться реже, было нелегко, поэтому так быстро оборвавшаяся встреча окончательно выбила девочку из колеи.

Судя по содержимому пакетов, бабуля планировала помочь с уборкой и приготовить цветаевский яблочный пирог. Непревзойденная кулинарка, она могла справиться с любой духовкой и никогда не держала в секрете рецептов, но только у нее пирог получался в меру сочным и сладким.

Мелькнула мысль попробовать приготовить самой и угостить Лешку, но сразу же разгорелась злость на предателя. Вечно он смывается, когда нужна хоть чья-то помощь! Да хотя бы просто поддержка!

Решительно протопав на лестничную клетку, Галка нажала на звонок соседней двери. Хриплый противный трезвон перебудил бы и мертвых, но никто не откликнулся. Со злости девочка долбанула дверь ногой, и она со скрипом открылась. Галка застыла. Первой мыслью было прикрыть ее обратно, но злость перевесила. Осторожно шагнув в чужую квартиру, она вдохнула запах затхлости и ветхости.

– Леха! Выходи, гад! – злобно позвала Галка. – Не бойся, я тебя не больно убью! – В тишине раздалось лишь мерзкое тиканье часов. – Ты прикалываешься? Спрятаться решил?