Елена Воздвиженская - Русалья неделя

А порой затянет Водяной песню, чтобы язык людской не забыть совсем. Были такие, кто слышал, как он поёт. Голос у него, говорят, басовитый, булькающий, но понять можно о чём поёт и слова разобрать отдельные. Песни у Водяного особые, не такие, как у людей. В тех песнях сила есть. Кто услышит, как поёт Водяной, тому удача большая будет.

И жила в деревне дурочка одна, Олёнкой звали. Так и не сказать, чтобы она совсем уж неладная была, всё понимала и сама хорошо говорила, только смеялась всё время без причины, да умом, что дитя была. С ними и бегала она всё время. Ровесницы те, видишь, не брали её в свой круг. А ребятне той с Олёнкой весело. Она росточком-то повыше, где до яблони дотянется, чтоб яблок нарвать, где на плечи подсадит, чтобы на крышу забраться, где с работой поможет быстрее управиться, чтобы родители на улицу отпустили. Олёнка всем помогала, добрая душа.

Жила она с бабкой своей, родители от болезни померли. Лет десять назад тиф прошёл по деревням, много народу тогда Костлявая унесла. И Олёнкиных тоже прихватила. Бабка теперь уже старая была. О внучке своей всё горевала, как жить, мол, станет, когда я помру. Ведь умом совсем убогая. Замуж её никто не возьмёт. И одна жить не сможет.

А в один из дней прибежала Олёнка домой радостная, хвалится бабке:

– Бабонька, а у меня дружок новый появился.

– Что ещё за дружок? – спрашивает бабка.

Олёнка-то дурочка дурочкой, а красивая была девка, глазищи синие, коса чёрная, всё при ней. Боялась баушка, как бы не спортил кто девку. Свои-то не обидят, а вот ну как чужой кто тронет.

– В озере он живёт, большой да смешной, песни поёт. Цветок вот мне подарил.

И протягивает бабке кувшинку на длинном стебле.

Охнула бабка, не иначе как кто-то и правда решил девку спортить, воспользоваться её дуростью.

– А ну, – говорит, – Олёнка, поди сюда. Как зовут твоего дружка?

– Демьяном, – отвечает.

Тут ещё больше баушка старая перепугалась, никак сам Водяной внучке явился. Не к добру это. Утащить хочет её к себе на дно.

– Чтоб не бегала больше к озеру, поняла? – стращает она внучку, – Не то утопит тебя Водяной!

Накуксилась Олёнка. Впервые у неё друг появился не из детворы, и с тем бабка не велит видеться. Дождалась другой раз, когда уснёт старушка, а сама опять к озеру побежала. Ждала ждала она своего друга, и вот выплыл он, сел на камень. Глядит на девушку своими глазищами, другой бы испугался до смерти, а Олёнке что? Она что дитя, в сказки верит, вот и принимает всё за сказку, интересно ей, весело. Стали они болтать с Хозяином озера. И ведь понимала она, что он балакает.

Так и повелось, что ни день, то бежит Олёнка к озеру. Осень наступила. Бабушка занедужила и слегла. Помирать готовится. Да в мыслях у ей внучка родная, как-то она жить одна станет? Лежит баушка да плачет всё. И Олёнка смурная стала, тихая. Сидит рядом с бабкой, ухаживает. Да только, что ни вечер всё уходит из избы. И не сказывает, куда пошла.

И вот в один из вечеров вернулась Олёнка и к бабушке подсела. Сидит и молчит.

– Что же ты молчишь, внученька? – бабка спрашивает, – Скажи ты мне, что у тебя на душе?

– Демьян сказал мне, что помрешь ты скоро, но чтобы я не боялась, одна я не останусь.

– Ах, окаянной! – расплакалась старушка, – Спортил он таки ж тебя, да что за Демьян это такой? Пусть к нам придёт. Али женатый он?

– Как же он придёт, он в озере живёт. Водяной он.

– Нет никакого Водяного, кто тебе голову морочит, а ну сказывай!

Вздохнула Олёнка.

– Как лёд на озере встанет, так жених в наш дом приедет. Так он сказал.

– Да какой жених, – горюет баушка, – Ведь ты умом дитя! Кто за тебя посватается! Ох, ты горемыка моя…

– Не знаю, бабонька, а только так Демьян сказал.

Вскоре и снег выпал и озеро льдом покрылось. Перестала Олёнка бегать к другу своему закадычному. Всё возле бабки сидела. И то бабка стала замечать, что Олёнка будто умом исправляться стала, что за диво? Заговорит о чём, да так ладно всё, гладко. Баушка и радоваться боится. Лишь молится лежит тихонько, Бога благодарит.

В одну ночь крепкий мороз ударил. Холодно стало в избе. Принесла Олёнка дров, пожарче печь растопила. Вот и спать легли. Только уснули – в дверь стучат. Испугались Олёнка с баушкой.

– Кто там? – спрашивают.

– Откройте, люди добрые! – отвечают из-за двери, – Погибаем!

Что делать? Вроде и жалко людей. Морозище вон какой нынче. Может и правда беда стряслась с ними. Взяла Олёнка ухват. Дверь отперла, а сама ухватом тычет.

– Заходи по одному.