Юрий Ситников - Недобрый клоун

– Хорошо, встречаемся у вашей калитки минут через пять.

– Договорились, – Кирюха отсоединился, а я, прежде чем выйти из комнаты, подошел к зеркалу.

Лицо пылало, щеки почти бордовые. Как тот закат, подумал я и повернулся к окну. Темнота. И вой прекратился, теперь на улице тихо. Но тишина опасней любого шума. Все самое ужасное рождается в тишине.

Я спустился вниз, прошел в ванную, несколько раз умыл лицо холодной водой и, не став вытирать его полотенцем зарулил в большую комнату. Родители смотрели телевизор.

– Па, я схожу на полчаса к Кирюхе, ладно?

Отец кивнул, не отрывая взгляд от экрана. Мама взгляд оторвала и даже нахмурила брови.

– Слав, двенадцатый час, до завтра никак подождать нельзя?

– Мам, я не маленький, что мне спать в одиннадцать ложиться?

– Пусть идет, – быстро сказал отец, сделав звук чуть громче. – Все равно раньше часа не ложатся.

– Будешь возвращаться, позвони, – крикнула мама. – Папа тебя встретит у калитки.

Ну да, делать мне больше нечего, она меня за первоклашку все держит. Можно подумать я в двенадцать лет боюсь дойти до соседнего дома. Обязательно меня должен кто-нибудь схватить, напугать, ударить и далее по списку. Смешно. Кому я нужен? А потом, кто сюда попрется, здесь же глушь, все свои, чужаки в деревню не захаживают. Но маме этого не объяснишь, она у нас та ещё паникерша.

Кирилл и Стас ждали меня у калитки.

– А Лилька где? – спросил я.

– Лилька спать завалилась, ты ж видел, она теннисной ракеткой как сумасшедшая размахивала. Выдохлась!

До леса мы дошли, прикалываясь друг над другом. Затем нам предстояло пройти мимо сосен и выйти к опушке. Стас плелся сзади, я видел, он сильно боялся. Не знаю, зачем вообще Стас согласился пойти с нами, по словам Кирюхи, его брат ночью вздрагивает даже от шелеста листвы.

– А идти ещё долго? – голос у Стаса дрожал.

– Да не-е, мы почти на месте. О! Ребят, по-ходу, у них там огонь.

– Костер, – прошептал Стас, увидев оранжевые языки пламени. – Цыгане ночами всегда жгут костры.

– Угу, и поют песни под гитару, – хмыкнул Кирилл. – Фильмов насмотрелся?

– Гитару я не слышу, – на полном серьезе ответил Стас и подпрыгнул от громкого воя собаки.

Кирюха засмеялся, я тоже не смог сдержаться.

– Он меня до смерти напугал!

– Ты смотри, от страха в обморок не грохнись.

Знаком показав Кириллу, чтобы тот меня не выдал, я сзади подошёл к Стасу, положил ему ладонь на плечо и хриплым голосом спросил:

– Чего в моём лесу делаешь?!

Получилось классно, Стас драпанул вперед, заорал. А он действительно трус со стажем.

– Идиотская шутка! Так сердце остановиться может.

– Да ладно тебе, не остановится.

– Я домой возвращаюсь.

– Стас, ну извини, мы почти пришли.

Он нас не извинил, развернувшись, начал быстро удаляться. Мне стало стыдно. Зачем я его напугал? Ведь каких-то десять минут назад сам был на взводе, а теперь осмелел, что ли?

Предложив Кирюхе отправиться домой, я услышал:

– Вам со Стасом памперсы пора менять? Тогда иди, я не держу.

– Очень смешно.

– Слав, смотри, – Кирюха облокотился о шершавый ствол сосны. – Я собаку вижу.

Я тоже её видел. Нас отделяло от цыганских кибиток метров сто, и в свете костра я отчетливо увидел больного зверя. Пес выл подобно волку, но никто из табора не обращал на него внимания. Несколько человек сидело вкруг костра, туда-сюда сновали дети; старика я, как ни старался, отыскать взглядом не мог.

– Ты бы так смог? – тихо спросил меня Кирилл, продолжая наблюдать за цыганами.

– Выть как собака?

– Дурак ты! Жить как они, постоянно скитаться, не иметь дома, спать в кибитках.

– Не знаю.

– Не смог бы ты – это сто пудов. – Кирилл прищурил глаза. – А я вполне. А чего? Прикольно. Нигде не привязан, ничто тебя не держит.

– Ну да, – я решил подколоть Кирюху. – Ни телика, ни Интернета, сидишь себе целый день в кибитке, а ночами у костра. Самое то для тебя.

– Издеваешься?

– Ага.

Кирилл хотел мне ответить, но в этот момент собака повела себя довольно странно. Перестав выть, она посмотрела в нашу сторону и заметно прихрамывая, стала к нам приближаться.

– Ни фига себе, Слав, делаем ноги. Она сюда ковыляет.

Я развернулся, сделал шаг и закричал. Секунду спустя вскрикнул и Кирюха. Возле сосны стоял старый цыган.

– Со родэса ту? – спросил он у меня.

– Блин! – выдохнул Кирилл. И тоном, уже более мягким сказал, обращаясь к цыгану. – Вы нас напугали.

– На дарэн,– ответил дед, выдержал паузу и снова заговорил, на этот раз быстро, невнятно. Он поднимал и опускал левую руку с растопыренными пальцами, слегка покачивал головой, причмокивая губами.