Юрий Ситников - Недобрый клоун

…У водонапорной башни я нагнулся завязать шнурок, а когда выпрямился, вздрогнул, отшатнувшись назад. Передо мной стоял он. Цыган! Я его уже видел вчера днём, правда, издали; он шел в сторону соснового бора, опираясь на кривую трость.

Цыган был стар, пожалуй, даже слишком стар. Передвигался медленно, как будто боялся оступиться и упасть. Рядом, так же осторожно и нелепо плелась плешивая собака дворянской породы. На её теле виднелись множественные восполнившиеся проплешины, собака дышала со свистящими хрипами, прихрамывала на переднюю лапу, и один глаз у неё практически не открывался. Собака, как и её хозяин наверняка была долгожителем.

Сам старик выглядел устрашающе. Сгорбленный, морщинистый с широким серым лицом и глубоко посажеными черными глазами, он наводил своим колким взглядом леденящий ужас. Длинные спутанные волосы падали на плечи, густые белёсые брови срастались на переносице, нос был слишком длинным и мясистым. Над верхней губой, подбородке и правой щеке я заметил несколько бородавок. Цыган постоянно причмокивал толстыми губами, и я никак не мог понять, то ли он жует, то ли это причмокивание уже вошло в привычку.

Собака кашлянула, старик сказал ей что-то на своем языке, она подняла морду, с благодарностью посмотрела в его черные глаза и тихо заскулила.

Глядя на меня, цыган хрипло проговорил:

– Кон ту?

– Что?

– Сыр тут кхарна? – он продолжал смотреть на меня, вскинув седые брови.

– Я вас не понимаю. Я не говорю по-цыгански.

– Аи! Аи! – закивал цыган.

Сообразив, что мне надо отсюда сматываться, я глупо улыбнулся, сунул руку в карман и, стараясь унять дрожь, попятился назад.

– На дар, – снова прохрипел цыган и пошел вперед. Потом остановился, махнул рукой собаке, и с его губ слетела очередная непонятная мне фраза: – Йав кэ мэ.

Собака высунула из пасти язык, точнее, как мне показалось, он оттуда просто выпал, тяжело задышала и не спеша поковыляла по запыленной тропинке за хозяином. Метров через пять дед снова остановился, посмотрел в мою сторону, поднял трость, описав её концом невидимый символ в воздухе, и пошел прочь.

После встречи с дедом и без того поганое настроение ушло в минус. Да, дела у меня сегодня не фонтан, хожу как в воду опущенный, все раздражает, настораживает, и вроде даже воздух наэлектризован. К чему бы это? Говорят, некоторые животные предчувствуют надвигающуюся опасность, может, я тоже что-то предчувствую? Опасность? Да нет, я просто накрутил себя, сделав из мухи слона. Все будет хорошо, а цыганский табор надо выбросить из головы. Не думать об их существовании, не думать о старике, его старой больной собаке.

И все-таки, как-то неспокойно было на душе. Тревожно!..

Минут пять спустя меня окликнул Кирюха.

– Слав, ты где ходишь? Отец стол теннисный привез, пошли, сыграем.

– Я его видел.

– Не гони, где ты мог его видеть, отец час назад приехал.

– Не про стол твой говорю, цыгана старого видел у водонапорной башни.

– С бородавками который? Я его утром тоже видел.

– Где?

– По улице нашей ходил. Пес у него ваще – капец! Весь в язвах, от него воняет мерзко, они хоть бы раны обработали.

– И хрипит, – тихо сказал я, решив, что язвы собаке обрабатывают. Не может старик спокойно смотреть, как его верный друг мучается от боли. Просто псу осталось жить считанные недели, а может, и того меньше, и раны появляются уже на ровном месте. Обрабатывай не обрабатывай, результата не будет.

– Кто хрипит? – не понял Кирилл.

– Собака его.

– Ага. Блин, а старику на Хэллоуин без маски приходить можно, такая физиономия – ваще.

– Зачем они сюда приехали?

– Забей, пошли к нам, сыграем в теннис два на два. Сделаем Лильку со Стасом.

Я обернулся назад, посмотрел на то место, где столкнулся с цыганом и поплелся за Кириллом.

– Сделаем их. Порвем! – Все Кирюхины мысли были заняты предстоящей игрой.

По дороге мы встретили соседку – бабу Марусю. Она шла вдоль забора, а заметив нас, быстро зашептала:

– Мальчишки, вы старика лохматого здесь сейчас не видели?

– Цыгана? – спросил я.

– Во-во. Цыгана!

– Он вроде к своим пошел. А он вам нужен?

– Избавь Бог! Значит, ушел, – облегченно вздохнула баба Маруся и перекрестилась. – Тогда ладно. А я как из окна его увидела, глазам не поверила. Он! Ей Богу, он. Цыган!

– Вы знакомы, что ли? – спросил Кирилл.

– Шестьдесят лет назад на опушке цыганский табор остановился. Мне пятнадцать было и отлично помню, как старик с мясистым носом и бородавками по деревне ходил, кого-то высматривал. Не к добру сейчас их кибитки снова здесь остановились. Ой, не к добру, мальчишки.