Екатерина Оленева - Наследство

– Судя по всему, вам неплохо платят за услуги? – прокомментировала Корнелия, с наслаждением вдыхая аромат дорогая кожи и чего-то ещё, мужского – возможно, то был парфюм? – Гораздо лучше, чем мне. Я о таком автомобиле даже не мечтала. Это Гордонов или ваш личный?

– А вы как полагаете? – всё с той же немного услужливой, немного наглой улыбкой отозвался Дориан.

– Не исключаю, что вы можете быть нечистым на руку. Честные люди ездят на таких авто лишь в преклонные годы.

– Я могу оказаться старше, чем выгляжу.

– Возможно, вам и больше тридцати, но это вряд ли. А если всё-таки и больше, то ведь ненамного?

– Это новый способ спросить «сколько вам лет»? Вам очень идёт, когда вы смущаетесь и краснеете. Вы от этого выглядите ещё моложе.

– Вы ловко пытаетесь перевести разговор в другое русло.

– Я не ворую деньги вашей семьи, в этом нет надобности. Ваши бабушка и дедушка хорошо платят за услуги, кроме того, я слишком многим им обязан. Как я уже сказал, они для меня всё равно, что члены семьи. У своих не воруют.

– Даже если было бы иначе, вы вряд ли бы признались в этом. К слову, я финансист и далеко не худший. Так что, если вы не так чисты, как кажетесь, у нас с вами могут возникнуть разногласия.

– Я вам не нравлюсь, мисс Аддерли?

– Это так заметно, мистер Дангирэй?

– Мне кажется, я ещё ничем не успел задеть ваших чувств, ничем не оскорбил вас, отношусь со всей бережливой предусмотрительностью, но вы относитесь ко мне с предубеждением. С чего такая немилость?

Корнелия, невольно надув губы, отвернулась к окну, на котором начавшийся дождь прочертил тонкие дорожки воды, преломляющих действительность, как линза.

– Я задал вопрос. Вы меня игнорируете?

– Я не знаю, что вам ответить, чтобы не показаться невежливой.

– Скажите правду.

Снова натолкнувшись на молчание, Дориан бросил не девушку вопросительный взгляд и повторил свой вопрос с нажимом в голосе:

– Чем я вам не угодил?

– Не говорите глупостей! – отмахнулась Корнелия.

– Станете отрицать очевидное?

– Не придумывайте лишнего. Я интроверт и предпочитаю держать в отношении с людьми дистанцию.

– Значит, интроверт? И – ничего личного?

– Ничего.

– Что ж, уже лучше. Знаете, с чего мы начнём?

– Что – начнём?

– Нашу с вами будущую дружбу? С сокращения дистанции. Я заеду за вами после работы, и мы поедем в какое-нибудь уютное местечко, где можно неплохо перекусить и расслабиться – совсем немного.

– Я не люблю расслабляться, – подняла все свои «колючки» Корнелия с твёрдым намерением отклонить навязчивое предложение. – К тому же, вы сами сказали, что завтра утром мы уезжаем и…

– Конечно, уезжаем. И мне отчего-то не кажется, что к утру вам нужно упаковать по чемоданам три гардеробные. А с парой чемоданов вы управитесь быстро.

– Вы правы, мистер Дангирэй…

– Можно просто Дориан.

– Вы мне не нравитесь. Мне не нравятся люди, что следят за мной…

– Виноват, каюсь. Но мне хотелось понаблюдать за вами в, так сказать, естественной обстановке, до того, как наше общение обрастёт некоторыми… нюансами.

– Когда вы делаете предложения, вы делаете его так, что практически не оставляете собеседнику выбора.

– Выбор – тягостная рутина. Разве не здорово, когда кто-то всё решает для тебя в твоих же интересах?

– Нет, мистер Дангирэй, совсем не здорово. И, на будущее, вы, как мой управляющий, если я, конечно, решу оставить вас на занимаемой должности, не станете ничего решать за меня. Я, возможно, произвела на вас не совсем правильное впечатление. Может быть я и краснею, как глупая дурочка, но на самом деле я – не она. И выбор предпочитаю делать сама. Это ясно?

– Определённо – да.

– Хорошо.

В этот момент их путь подошёл к концу. Здание, в котором располагался рабочий офис Корины навис над улицей серой громадой. Машина мягко затормозила у входа.

Снаружи лил дождь, налетал порывами ветер. Толкнув от себя дверь, Корнелия двумя ногами угодила в бурлящую лужу и едва сдержалась, чтобы не выругаться самым неподходящим для леди образом, но ограничилась лишь приличным к случаю:

– Да чтоб тебя!..

За спиной раздался лёгкий смех.

– Заеду за вами с 17.30.

Она в раздражении хлопнула дверью, и машина тут же сорвалась с места, ловко лавируя в общем потоке движения, несмотря на крупные габариты.

Вот что тут скажешь? У Корнелии сложилось нехорошее впечатление, что кто-то слышит лишь то, что хочет слышать, пропуская всё остальное мимо ушей.