Джей Эм - Ад Лабрисфорта

Когда-то эти люди ломали чужие жизни. Теперь ломались их собственные.

Флэш не пытался представить себе, что они совершили. Если даже Мьют не приговорён к казни… Впрочем, здесь, скорее всего, дело в том, что Мьют считается психически больным.

«Может быть, Джим прав, может, права некоторых людей стоит нарушать – таких, например, как Мьют, или Филдингтон, или эти громилы, – думал Уэсли. – Они вполне заслуживают того, чтобы закончить свои дни в таком месте, как Лабрисфорт».

Но ведь сюда могут попасть и невиновные. Разве он не доказал это на своём примере?

Числился среди «квартирантов» и некий Роджер Фрэнсис. Но не среди тех пяти. Он был шестым, и статус имел особый. Ральф Фортадо рассказал Уэсли, что Фрэнсис благополучно пережил уже два расстрела – то есть, его оба раза не включали в очередную партию приговорённых.

Дело было в том, что Роджер Фрэнсис – учёный. Поговаривали даже, что он имеет научную степень – и, вроде бы, не одну, за что ему и прилепили кличку Доктор. Мнения о том, каких именно наук он доктор, расходились. Ральф был уверен, что наиболее вероятные варианты – математика и химия, либо – математика и физика, либо все три науки разом. Другие склонны были приписывать Фрэнсису если не докторство, то, как минимум, обширные познания в области биологии, информационных технологий, и ещё каких-то нескольких «логий», которых Фортадо припомнить не мог. Возможность гадать о специализации Фрэнсиса существовала по той причине, что сам учёный на эту тему распространяться не любил. На научной почве Доктор был малость свихнут. А может, и не малость. Обсуждать свою работу или что-то с ней связанное здесь, в тюрьме, с арестантами, для него было всё равно что для адепта какого-нибудь тайного общества вести с непосвящёнными дискуссии о вере. То, что его не поймут – полбеды. Гораздо хуже, что сама по себе такая ситуация унизительна.

Но кое с кем в Лабрисфорте Доктору своим научным капиталом делиться приходилось. В этом заключался секрет его тюремного «долгожительства».

– Он пробыл на острове уже полгода, – сообщил Флэшу Ральф. – Тех смертников, вместе с которыми его должны были расстрелять, давно сожрали рыбы.

– А почему это ему так везёт? – поинтересовался Уэсли.

– А ты угадай, – нарочито таинственно улыбнулся Ральф.

– Э-э… Говоришь, он химик?

– Ну да. Молодец, Флэш, ты умный парень. Доктор больше времени, чем в своей камере, проводит в специально оборудованной каморке за складом. И стряпает там для наших боссов наркоту. Думаю, что из таблеток, которые можно купить в любой аптеке. Средства от кашля, и всё такое. А может, я ошибаюсь, и там что-то посерьёзнее… И даже не только дурь.

– А что ещё?

– Знать – не знаю. Но ведь попал сюда Доктор не из-за наркоты. Бомбы делал.

Но началось всё не с бомб. Ральф рассказал Уэсли то, что ему было известно о Фрэнсисе. А известно ему было немало, потому что как-то раз он случайно услышал разговор двух надзирателей, которые трепались насчёт Доктора.

Оказалось, что Фрэнсис большую часть сознательной жизни трудился над разработкой какой-то технологии, которую ни за что не желали принимать всерьёз в научных кругах. Что это была за технология, Фортадо толком понять не смог – потому что и сами лабрисфортские охранники этого не понимали. Дело было затратное, и Доктор, у которого поначалу водились денежки, порядком поиздержался. Легальных путей финансирования своей дальнейшей деятельности Фрэнсис не обнаружил – желающих оказать ему спонсорскую поддержку не нашлось. С горя учёный заключил сомнительную сделку с сомнительными личностями. Впрочем, сомнительной сделка была для обеих сторон: Роджер продал ещё не изобретённое изобретение. При условии, что тёмные личности материально помогут осуществить великий замысел, права на готовую технологию должны были перейти к ним.

– Короче, я считаю, он делал какое-то оружие, – подвёл итог этой части рассказа Ральф. – Не станут же бандиты интересоваться усовершенствованным аппаратом по производству попкорна, правда? Нет, вряд ли, конечно, Доктор пытался слепить карманную термоядерную бомбу или гибрид «Узи» и «Калашникова». Скорее всего, что-то, связанное с химией, или, может, с биологией, с генетикой… Или вообще какие-нибудь технологии для информационной войны. Но это так, домыслы.

Дела Доктора не двинулись в гору и после того, как у него появились деньги, чтобы продолжать исследования. Время шло, а подозрительная группировка компаньонов Фрэнсиса всё не получала желаемого результата – прибыли, которую надеялась выручить от продажи таинственного оружия другой, ещё более подозрительной группировке. Когда бандитам окончательно надоело ждать, денежный поток, ведущий в лабораторию Доктора – и вылетающий оттуда в трубу – был раз и навсегда перекрыт. А Доктор оказался кругом должен своим недавним благодетелям. Суммы долгов стремились к астрономическим, а расплачиваться было нечем.