Илья Коломийцев - Обитель нетленных

Девушки зашли в подъезд, а мне программа сообщила, что машина уже подана. Правда, приложение немного поспешило, так как такси только выехало из поворота, когда я отвернул голову от стороны лавочки.

“Просто нужно убраться подальше от этого места и данных рассказов. Словно проклятие наложили. Только вот читал про девушку, и тут же разговор на похожую тему. Как говорит один очень известный человек «Совпадение – не думаю», – размышлял я про себя, направив взгляд на белый снег, освящаемый светом фонаря.

Заострять внимание на возможной схожести между прочитанной мной запиской в квартире и разговором девушек я не стал. Чуйка подсказывала, что подозрительно одинаковые темы не зря так быстро пересеклись. Конечно, записка не слово в слово совпадала с рассказом девиц, но все равно каждый человек с логическим мышлением мог прикинуть себе вариант о некой схожести данных ситуаций. Но машина стояла передо мной, и поэтому нужно было запрыгивать в нее и убираться от этого места подальше, заодно и всякие бредовые мысли покинут мою голову. Сев в такси и напомнив для точности адрес маршрута водителю, я пощупал внешние грудные карманы куртки. Это вошло в привычку еще с самого первого курса университета. Таким способом я определял, не потерял ли ключи от квартиры. С начала нашей самостоятельной с Сергеем жизни, меня пугала только одна мысль: утратить жилище. Я не любил смену обстановки, мне нужно было постоянное место, хотя мама не раз говорила, что жизнь бродяги только начинается, но данное высказывание пропускал мимо ушей. Непостоянность негативно сказывались на вдохновении, потому как во время переезда или любой другой напряженной ситуации голова забита планом действий, а при спокойной жизни на одном месте мозг способен рождать шедевры. А потерять наше с Сергеем место обитания мы могли при утрате ключей от квартиры. Хозяйка, Оксана Владимировна, даже пригрозила нам, когда сообщала данное правило. Я немного испугался ее, и взял себе в привычку проверять карманы. Ключи находились всегда, и этот раз не был исключением. С напрягом память вспомнила о том, как я поставил свой личный (а то и мировой) рекорд по замыканию двери. Два оборота ключа в двери пронеслись как миг, который никогда не успеешь поймать.

«Одну дверь закрыл уже хорошо. Если, что проблем не будет. Хозяйка все равно приходила за деньгами на прошлой неделе. Показания на счетчиках тоже проверила, так что ее ждать не стоит. А дальше, если нужно будет, свяжусь с ней и что-то придумаю, что сказать. М-да, впервые серьезно задумываюсь о переезде», – говорил я сам себе, настраивая на смену жилья.

Огни ночного Харькова проносились мимо окна машины. Я выглядывал и вспоминал счастливые минуты своей жизни. Ночная жизнь всегда была ярче, чем солнце для молодых. Студентами мы каждую пятницу мотались в клуб, но больше всего терзало мою душу воспоминания о Даше. Наши прогулки в основном припадали на ночное время. Днем мы переносили все свои накопление в голове на холст. Просыпаясь, каждое утро я с нетерпение ждал вечера, дабы увидеть ее очаровательную улыбку и голубые глаза. В ней заключался весь смысл моей никчемной жизни. Вспоминать о расставании с Дашей для меня было подобно кромсанию собственного сердца ножом. Не раз уже я обдумывал причины конца наших отношений, но кроме как самого себя винить было не кого.

«Давно не возвращался к столь горькой теме. После этих воспоминаний хочется закрыть себя в шкафу. Вот ведь черт, как я мог так все испортить. Даже и не этот факт заставляет меня ненавидеть и призирать себя, а мое за всегдашнее бездействие. Нельзя просто брать и отпускать самое ценное. Но время не вернет тебя к жизни, а только продолжит убивать», – говорил я сам себе, утверждая, что вина лежит на мне и единственный вариант продолжать свое существование – покориться и смириться. Раньше это помогало, но все равно рана не давала покоя, боль вызвал раздражитель – Даша. Тогда я забыл обо всем, что произошло со мной в квартире. Сердце внутри заиграло от ожидания встречи, которую мне, наверное, хотелось больше всего в последние одинокие годы.

Глава 7

И вот такси привезло меня в центр. «25/17» был молодежным заведением. Встретить там человека возраста больше 40 – большая редкость. Завсегда люди стольких лет были либо иностранцами, либо же неудачливыми художниками. В «25/17» в основном сидели хоть и молодые, но авторитетные личности, поэтому каждый безуспешный деятель в своем роде желал воткнуться в ряды свежести искусства и что называется «похайпить». Конечно это некий расизм, говорить, что в баре были только художники. Попадались и писатели, и малоизвестные молодые режиссеры, но они чувствовали себя чуждо и их психологически давило собственное меньшинство среди представителей изобразительного искусства. Отличия можно было услышать в разговорах за столиками. Если режиссеры с писателями обсуждали возможность сотрудничества, то художники вечно со своей манией величия закрывались любого «инородного» для них. Хотя к полночи хорошо набравшись, в караоке орали песни все, а танцы и вовсе переходили на столы. Когда Даша видела это, то чуть ли не заливалась слезами и не вызвала полицию. Но я объяснял, что это именно то, что нужно. Мы с ней хотели открыть место, где люди «не такие как все» могли находить себе подобного и опустошить все, то накопленное, что на собиралось у них за время.