Евгений Пышкин - Разбудить цербера

– Представь, – вдруг сказал Йозеф, – что миллионы лет назад то, что происходит с нами в данное мгновение, уже случалось. Я лежал на золотистом песке, а рядом со мной была женщина.

– Я буду ревновать.

– А если я скажу, что это была ты?

– Ладно, уговорил. Это я тогда с тобой лежала рядом. Допустим.

Мари понравилась странная игра. Она решила, что все, что окружает ее сейчас, родилось в их сердцах: море, солнце, песок – да весь мир рожден по воле их сердец одним простым движением, похожим на выдох. Как боги вдыхают жизнь в скудельный сосуд – так и они.

Когда-то на заре этого мира, когда еще не было Земли такой, какой мы привыкли видеть, уже существовала идея о жизни человеческой. Тонкие контуры этой идеи – небесный чертеж – так можно назвать его, возник в чьем-то сознании. Может, это их сознание? Это был только эскиз, легкие очертания райского сада. Земного. Выдуманного, но в тоже время реального. Это была вторая реальность. Это случилось давно, миллионы лет назад, и память о минувшем почти стерлась, превратившись в манящий призрак, в тоску об эдеме. Тихий мерцающий огонек подсознания порой разгорался, порой угасал. Они знали, что в идеи о мире было уготовано место для них и для каждого. Не существовало лишних людей, ибо, что это за рай для избранных? Не имелось ключей, потому как не было ворот. Сам мир оказался огромными воротами и в тоже время ступенью к неведомому. «Когда вы уйдете, – прошептало море, – жаль вы не сможете рассказать о рае, откуда вышли все».

Йозеф и Мари еще раз искупались и отправились домой. Он обнял ее за плечи. Она посмотрела не него. Взгляд Йозефа сказал: «Все будет хорошо, поверь». И не надо было никаких слов. Зачем осквернять природу звуками речи?

По петлистой тропке, уходящей вверх, они прошли в молчании.

Домик, в котором Йозеф и Мари снимали комнату, построен удачно. Мари назвала его ласточкиным гнездом, и это было верное наблюдение, так как дом стоял на холме. Он, подобный белому кораблю, поднимался над зелеными волнами деревьев и кустарников. Большинство окон обращены к морю. Окна их комнаты – тоже. Мари иногда распахивала створки и замирала, прислушиваясь к звукам.

Поднявшись по ступеням, Йозеф сказал:

– Я загляну к хозяйке.

Мари кивнула, проходя дальше.

Он задержался у приоткрытой двери. Госпожа Хэмиш была дома: слышно, как работал телевизор. Похоже, в эфире шла какая-то научно-популярная передача, решил Йозеф.

– Йозеф, вы здесь? – окликнула хозяйка. – Что ж вы стоите в дверях.

Он вошел.

– Я только хотел предупредить, что мы завтра уезжаем.

– Жаль. – Она провела худыми пальцами по седым волосам и о чем-то задумалась. – Жаль. Очень жаль. Не останетесь еще на пару дней?

– Нет. Все уже решено.

– Да что вы стоите. Сядьте, – спохватилась госпожа Хэмиш, указав на свободный стул.

Нависла тишина. Йозефу не хотелось уезжать отсюда, но признаться в этом прямо в глаза хозяйке не решился. С чего-то вдруг он испытал неловкость и чувство вины перед гостеприимством пожилой женщины. Он, блуждая взглядом, остановил внимание на телевизоре.

Действительно, шла научно-популярная передача, посвященная тайне Бермудского треугольника. Йозеф удивился, узнав в кресле гостей Габриеля Санчеса. Он пытался убедить ведущего:

– Понимаете, я хочу положить конец Бермудскому треугольнику. Это, конечно, не единственная моя цель. Вокруг треугольника существовало, да и существует до сих пор столько загадок, что по пальцам не перечтешь. Некоторые из них имеют под собой реальную научную основу, другие – суеверия, игра воображения. После того, как мы совершим экспедицию к пресловутому треугольнику, думаю, результатом изысканий станет вывод. Простой и ясный вывод, что ничего пугающего в Бермудах нет, и не было. Например, это может быть электромагнитная аномалия, или аномалия гравитационных волн. Вполне вероятно.

– То есть, алогичность легенд, возникших вокруг треугольника, анормальность поведения людей тех, кто побывал в зоне и вернулся, объяснится простыми причинами? – настаивал ведущий.

– Конечно! – воодушевился Габриель. – К сожалению, это будет первая экспедиция, и ее цель: собрать как можно больше данных, систематизировать и объяснить. Более глубокий анализ нас ждет позже.

– То есть пока все останется тайной?

– Да, можно и так сказать, но я не вижу в слове «тайна» мистической подоплеки. Для меня тайна – это то, что еще предстоит раскрыть, обосновать научно, и поверьте, научное обоснование найдется. Уж сколько раз в истории человечества так было. Вот вы, я слышал, родом из России?