Евгений Пышкин - Разбудить цербера

– Господин Санчес, вы не против эфира? – осторожно поинтересовался журналист.

– Прямо здесь и сейчас? Нет, не возражаю. Я готов.

Как по волшебству появилась камера, направив стеклянный глаз на Габриеля.

– Вопрос у нас только один. Как вы прокомментируете внеплановое заседание Всемирного Конгресса?

– Да никак. Дело в том, что оно юридически противоречит уставу Конгресса, значит, не имеет силы. Об этом я уже не единожды говорил. Думаю, стоит дождаться токийского заседания.

– И вы уверены в чистоплотности его членов и председателя?

– Речь на внеплановом заседании шла обо мне. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, но я все-таки полностью полагаюсь на благоразумие членов Конгресса. И председателя.

– Что ж, большое спасибо.

Габриель пожал плечами: не на чем.

Этот эфир транслировался на всю планету. Каждый землянин, который увидел его, заметил перемену во внешности господина Санчеса, вот только не возможно было человеческими словами передать и объяснить метаморфозу. Все тот же магнетизм личности, только умноженный в несколько раз, способный в мгновение поработить волю каждого человека. Но это до всей глубины не смог осознать ни один житель Земли.

Лишь непрошеные гости ушли, Франц осторожно заметил:

– Вы себя плохо чувствуете. Вам стоит отдохнуть.

– А что со мной не так? – удивился Габриель, и тут же ужалила мысль: «Нежели заметил? Или гипноз на него не действует?»

– У вас на лице усталость. Будто вы прожили в одну секунду несколько жизней, и груз опыта…

– Погоди-погоди, тебе показалась. – Ментальное щупальце лишь дернулось, но ничего не стало менять в сознании Франца.

– Может, вы и правы, господин Санчес.

– Хотя приход журналистов, признаюсь, выбил из колеи. Хотел отдохнуть, а тут они и свалились, как снег на голову. Знаешь что, Франц, покой видимо нам не светит. Закажи-ка два билета. Мы возвращаемся в Америку.

Минут через двадцать Габриель и секретарь выехали в сторону аэропорта. Франц удивился, заметив, что Санчес не взял с собой никакого багажа. Небольшое портмоне – не в счет.

– Решили больше не брать вещей? – уточнил секретарь, когда они заняли места в салоне самолета.

– Ну, бумаги, «электронку» я оставил тебе, а вот остальное хозяйство пусть храниться у родственников. – Габриель махнул рукой и закрыл глаза. – Да и не такие там важные вещи.

Он захотел немного вздремнуть, но понял, что желание существует только на волне привычек и потребностей тела. У него теперь нет тела. То есть оно иное. Внешне похоже на человеческое тело, но почти не нуждающееся в отдыхе. Оно способно принимать пищу, способно имитировать физиологические реакции, но Габриелю достаточно принять спокойное положение, закрыть глаза и заглянуть внутрь себя, чтобы восстановить силы. Он так и сделал. И там, в глубине сознания оказалась черная бездна, маслянистая и пульсирующая, будто зыбкая нефтяная пленка. Из этого темного колодца он и начал черпать силы.

Габриель отчетливо различал звуки салона. Значит, не спал. На их фоне маслянистая пропасть пульсировала, как аорта и по невидимой пуповине передавала часть своих сил. На мгновение Санчес увидел темно-фиолетовый океан, занявший все пространство, а у горизонта светились глаза. Те самые, что видел он в беседке. Они неотрывно следили за ним.

– Господин Санчес, – неожиданно вонзился в мозг голос секретаря, что Габриель невольно вздрогнул и открыл глаза. – Извините.

– Все в порядке.

– Мы подлетаем. Я хотел бы у вас отпроситься.

– А да, помню, ты говорил. Конечно, Франц, можно.

– Я покину вас аэропорту, хорошо?

– Без вопросов.

Самолет совершил посадку. Габриель и Франц прошли через терминал. Франц пожал на прощание руку, а Габриель направился в туалет. Там, скрытый от человеческих глаз, он изменил свое тело, истончил его так, что стал невидимым. Он только сейчас заметил, что и ближайшая материальная реальность подстроилась под метаморфозу: одежда, не часть тела, но безвольная она подчинилась трансформации. Как он этого не заметил в первый раз?

Пролетая здание аэропорта невидимым призраком, он уже не испытал той эйфории. Рассудок вытеснил эмоции. Цель маяком замерцала внутри. Габриель вспомнил время, проведенное в утробе матери, и тайный зов крови увлек на морское побережье.

Он вернул себе плотное тело, стоя на обочине в том самом месте, где водитель Николас Торр подобрал его мать. Фантомы прошлого воскресли, обретя ясные очертания. Санчес прокрутил несколько раз как кинопленку один и тот же сюжет: машина остановилась, Лилит Мейдан села, и авто умчалось вдаль. Габриель повернулся спиной к дороге и направился к морю. Он выловил из воздуха зов матери. Она где-то рядом.