Константин Малахов - Последний сон

Оба мужчины встали и медленно пошли на звук. Макс уже приготовился увидеть Юлю, но кухня была пуста. На полу валялся невесть каким образом выпавший из того самого буфета стакан.

Нонремов покосился на Макса, как бы спрашивая: «И это всё?». Тот сам не до конца ещё понимал, является ли этот стакан каким-то знаком ли просто стечение обстоятельств. Говоря иначе – причастен ли Макс к этому событию? Разобраться не успели. Со двора донесся скрип колодезного подъёмника. Ноги сами понесли из помещения.

В этот раз Юля была там и Макс испытал облегчение. Ведь он звал и звал её и все–таки сумел докричаться до воспоминаний. Как и в прошлые разы, его жена подрагивала, будто голограмма. Она присела на край колодца, откинула с лица упавшие волосы. Макс не спеша, чувствуя себя ребёнком, крадущимся к бабочке, приближался к Юле. Психолог пока не двигался.

– Привет, – только и смог вымолвить Макс подойдя на расстояние не более десяти шагов. Юля ответила лёгкой улыбкой, которая могла обозначать тысячу разных слов, но все они были приятные. Все для него.

Максу хотелось просто стоять и смотреть на неё. В текущий момент из всех этих реальных и нереальных миров образовался тот, в котором ему нравилось, пускай он и ограничивался лужайкой возле дома.

– Помнишь, как я их забыла? – внезапно сказала Юля и внимательно посмотрела Максу прямо в глаза.

– Что забыла? – нахмурился он. – О чём ты говоришь? Юль, я…

Внезапно он понял, о чём речь. Воспоминания реконструировались с необычайной быстротой. В один из последних, или даже последний визит Юля забыла здесь папку с документами. В тот период завершилась долгая эпопея с получением Юлиного наследства. С квартирой вроде бы все шло нормально, но ещё оставался и гараж. Супруги долго советовались, ругали исполнительные органы, решали, как быть. Не раз мелькала мысль бросить этот гараж к чёртовой матери. Находился он далеко в кооперативе, за чертой города, не очень хотелось ехать из гаража домой на маршрутке. Но всё же терзало Юлю какое-то чувство и Макс это видел. Все–таки этот кирпичный бокс был для неё немного памятным, хранящим часть духовной энергетики родителей. Макс видел, как ей непросто от него отказаться и борьба продолжилась. В итоге административный бастион пал и Юля стала полноправной собственницей. Уголки рта Макса тронула улыбка от этих воспоминаний. Да, Юля забыла бумаги где-то в доме, кажется, в спальне.

– Помню, – продолжая растягивать рот в ухмылке, сказал он. – Я даже вспоминаю, как ты лихо так, по–хозяйски зашла и…

– Максим, осторожно! – раздался сзади крик психолога. – Бегите к дому! Скорее!

Макс удивленно оглянулся на Нонремова, отчаянно призывающего его взмахами руки. Перевёл взгляд на другую сторону и понял источник опасности. Участок окружал старый, покосившийся штакетник, в траве возле которого валялись двое граблей, вилы, лопата, тяпка и непонятный до конца инструмент, по–видимому мотыга. Эту инвентаризацию Макс провел наблюдая, как они поднимаются всё выше и выше. Это сильно смахивало на хитрый фокус с левитирующими объектам. Парень знал, что если это вновь изменилась реальность, то и фокус опасный. Макс рванул ко входу, успев бросить взгляд на колодец: Юля так и сидела с безмятежным выражением на лице, но её фигура стала чаще моргать, словно теряя сигнал. Они с доктором захлопнули за собой дверь и перевели дыхание.

– Ну знаете, – начал было Нонремов, но его прервал звон разбившегося окна, в которое влетела лопата. Шанцевый инструмент вонзился в экран телевизора. Однако окон в зале было два. Инстинкты тут же прижали тело поближе к стене, подальше от зоны поражения и не зря. Второе стекло сокрушила та самая мотыга и на излёте снесла стол с их ужином. Нонремов стоял ошалевший, не понимая, что делать. С улицы раздался высокий, распевающийся мотора, как бывает, если дают полный газ. Захлебываясь, невидимый аппарат резко приблизился к дому и в следующий момент входную дверь толкнуло так, что она сбила стоящего у неё психолога. В проёме краснела потертыми боками газонокосилка. Она тряслась от высоких оборотов и грозно порыкивала, пригазовывая. Макс тут же захлопнул дверь, но упрямая машина толкала её вовнутрь.

– Доктор, подоприте чем-нибудь вход! – крикнул он стоящему в прострации Нонремову.

Его вопль сумел отрезвить специалиста по психике. Вскочив на ноги, Сергей Осипович со скрипом подтащил кресло, упер спинку в дверь. Косилка продолжала ритмично штурмовать проход, но обе загнанные жертвы облегченно выдохнули.