Лидия Навталян - Отражение души

«Странно, почему так тихо. За все время здесь не услышал ни одного выстрела, – обтираясь после холодного душа жестким полотенцем, размышлял Максим, – ребята по дороге сюда рассказывали совсем другое, про то, что рокот выстрелов и канонада взрывов здесь обычное дело. Может быть из-за того, что враг узнал о скором выводе войск и решил поберечься, мол, все равно уходят. Кто его знает, в чем тут дело». И тут он поймал себя на мысли, что подсознательно сожалеет о том, что война подходит к концу и ему не удастся повоевать. Отгоняя от себя навязчивые мысли, он позавтракал сухим пайком, которым его заботливо снабдил добродушный прапорщик, начальник столовой, еще там, в училище, и, выйдя на плац, направился к месту, где для утреннего развода пока еще нестройной колонной стояли офицеры батальона. Подойдя поближе, он встал чуть в стороне и, не обращая внимание на шепот и смешки со стороны, стал молча ждать начала развода. Все волнения в строю прервал громкий голос дежурного офицера, извещающий о том, что приближается командир.

− Батальон, равняйсь! Смирно! Равнение на середину! – и резко развернувшись через левое плечо, он, четко чеканя строевой шаг, приложив правую руку к козырьку, пошел навстречу командиру.

− Товарищ майор, личный состав батальона для проведения утреннего развода построен. Дежурный по части старший лейтенант Хромов!

Закончив доклад, он сделал шаг в сторону, и, не отнимая руки от головного убора, проследовал за командиром.

− Здравствуйте, товарищи! – сильным, натренированным голосом поприветствовал своих подчиненных комбат.

− Здравия желаем, товарищ майор! – раздалось в ответ отрывистое, сложенное из трехсот голосов, слившихся воедино, приветствие.

− Вольно! Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые, – начал на торжественной ноте свой разговор майор Дудник, – прежде чем перейти к нашим повседневным заботам, позвольте представить вам нового человека, с которым нам посчастливилось вместе продолжать нашу нелегкую службу: Зотов Максим Владимирович. Он назначен на должность командира второго взвода, второй роты, прошу жаловать, любить не обязательно, но уважать приказываю. Товарищ лейтенант, займите свое место в строю.

− Слушаюсь! – козырнул Максим, и четко печатая шаг, направился на место, указанное командиром. Подойдя поближе, на месте заместителя командира взвода он увидел знакомого сержанта с КПП. На ходу подмигнув ему и чуть улыбнувшись уголками губ, он резко развернулся и, застыв на месте, стал внимательно слушать боевой расчет батальона на текущие сутки. Начальник штаба, которому командир дал слово, зачитывал боевой приказ подразделениям, когда его прервал дежурный связист.

− Товарищ майор, разрешите обратиться, – и, дождавшись разрешения, с нескрываемым волнением в голосе продолжал: – Получена телефонограмма: в районе Майдан, в тридцати километрах от Кабула, недалеко от нас, душманы напали на нашу колонну, двигающуюся по Газнийской дороге. Приказ: прикрыть колонну, отразить нападение и уничтожить бандитов. – Закончив читать, он, спросив разрешения, стремглав понесся к себе в радиоузел.

− Командиры роты ко мне, – уверенным тоном человека, привыкшего принимать ответственные решения, когда времени на обдумывание нет, прокричал комбат и, обращаясь к стоящему рядом начальнику штаба, спросил:

− Петр Николаевич, прикинь навскидку, сколько от нас до места нападения…

− Я, думаю, километров семь-восемь приблизительно.

− Странно, почему не слышно стрельбы? Радист ничего не перепутал?

− Похоже, горная гряда, которая отделяет нас от дороги, не позволяет звуку проникнуть на нашу сторону.

− Хорошо, неважно. Расстояние семь-восемь километров, значит, группа на броне будет там минут через десять – пятнадцать. Первая рота – резерв, третья рота – обеспечить охрану периметра, вторая – на броню, выполняйте.

− Есть, – в один голос отозвались командиры рот и, развернувшись на месте, бегом направились к своим бойцам, на ходу отдавая распоряжения.

От такого поворота событий Максим немного растерялся. «Похоже, знакомиться со своими подчиненными придется в процессе, как говорится, учебно-боевой деятельности», − промелькнула у него в голове. Да, но что надо делать в таких ситуациях, где стоит техника, как он должен себя вести? В теории он знал все, практически – ничего. Заметив замешательство своего нового командира, сержант Белозерцев, уже имевший возможность пообщаться с лейтенантом, все понял и принял командование на себя. Действовать по тревоге за время выполнения интернационального долга ему приходилось не раз и дело свое он знал хорошо, поэтому Максим, несколько самоотстранившись, не без удовольствия наблюдал за действиями толкового заместителя, который при первом знакомстве показался ему разгильдяем.