Михаил Строганов - Заклинатель дождя

Всю дорогу он поил ее игристым вином и кормил шоколадом, пел под гитару романсы, рассказывая про ужасы германской войны, на которой без счета морят людей «мертвым воздухом». Тогда пышущая здоровьем, крепкотелая девка пропускала слова о смерти мимо ушей. Она, с удовольствием уплетая неведомый доселе шоколад, прямо из горлышка запивая его шампанским, ударяющим в нос веселыми пузырьками, мечтала выйти замуж за благородного господина. Впрочем, она была согласна просто отдаться ему, даже не за подарки или за иную мзду, а просто так. Лишь бы все сложилось иначе, чем у соседских девок. Чтобы ее первым мужчиной стал не деревенский увалень-простофиля, а человек «голубых кровей»…

Так и осталась Матрена жить на хуторе. В тот же вечер, вместо желанных ласк, поручил ей молодой красавец позаботиться о матери солдата, спасшего ему жизнь. Денег дал много, красивыми шелковистыми ассигнациями с портретами государей-императоров. И жениться обещал, только немного погодя. От грешной любви наотрез отказался, сказав, что у них все должно по чести статься – со сватовством, венчанием и богатой свадебкой. Только после! Сказал и уехал обратно в город – как тогда казалось Матрене, богатый и справный Богоявленск.

Целый год прождала молодого офицера, мечтая о своем бабьем счастье. Ждала до тех пор, пока мечущаяся в предсмертном томлении старуха не передала ей свое трижды проклятое наследство, наградив ее темным даром ведовства и тайным демоническим именем. С той поры Матрена прознала о том, о чем даже не слышала, стала желанной каждому мужчине, да только они опостылели для ее сердца.

Все в ее судьбе складывалось как нельзя лучше: жила Матрена Емельяновна в разных городах, больших и маленьких, тяжело не работала, но никогда не нуждалась. Окруженная мужским вниманием и ласками, была в достатке, высоко держала голову, легко расправляясь с редкими соперницами и недоброжелателями. Тогда ей казалось, что франтоватый офицерик действительно подарил ей блаженство, которое не может дать ни один мужчина на земле, и с чем наверняка не сравнится блаженство на небе.

Счастье было опьяняюще долгим. Но, лишь только Матрена перестала по-бабьи цвести, удача оставила ее, а взамен окрыляющей легкой радости пришла гнетущая злость и усталость. Прежде желанную, теперь ее не замечали. Ей, привыкшей получать даром, потребовалось бороться за свое место в неудержимо меняющимся вокруг нее мире. Прежняя жизнь исчезала, словно тень пасмурным днем. Только тогда открылся ей смысл поговорки: «старая ведьма и черту не мила, и даже в аду не красна»…

Однажды, в порыве отчаяния, Матрена Емельяновна упаковала вещи и вернулась в родной Немиров, надеясь вновь обрести безнадежно утраченное. На старом, вросшем в землю хуторе она с ужасом поняла, что все эти годы прожила в двух мирах, подобно таинственной колдовской формуле, соединяющей полюса бытия «здесь и там». И что проклятая земля позвала ее обратно, чтобы она «наградила созревшим семенем» новую молодую дуреху…

До Матрены Емельяновны доносились городские сплетни о том, что она «лесная ведьма», прожившая на хуторе больше века. Другие слухи – красивая легенда о таинственных сестрах красногвардейских героев, которым дал «отступную» на все времена сам нарком Луначарский.

Жители Немирова все так же изредка встречали древнюю ворчливую старуху, к которой время от времени неизвестно откуда приезжали дети и внуки, приходили за снадобьями страждущие, отчаявшиеся за надеждой. Брошенные жены, потерявшие мужскую силу мужья, неудачливые чиновники, проворовавшиеся бухгалтеры… Ее хутор видел много гнева и слез, но чем больше проникали в него чужие страдания и надежды, тем больше вырывалось в мир зла, предательства и смерти. За прежние годы наслаждений надо расплачиваться. И она усердно платила, уже ничего не ожидая взамен.

Несмотря на отчаянные просьбы матери не ходить в школу до окончания майских праздников, Иван не усидел дома, решив, что намного больше пользы станет от разговора «по душам» с подставившим его Балабановым, чем от бесцельного ожидания итогов следственной экспертизы.

Он шел по улице, впервые не ощущая в себе восторга весны. Пытался взбодриться, развеять гнетущую тоску прежними воспоминаниями. Каждый год, как только апрель подходил к концу, для Ивана наступали самые счастливые мгновенья, когда мир заполняло солнечное ожидание чуда. В такие дни хотелось сочинять стихи и читать трогательные новеллы Гофмана о феях, чудесных лесах и волшебных превращениях романтических героев. Сейчас от тех детских грез становилось неловко и стыдно. Гадко было оттого, что с ним могло произойти подобное. Соглашаясь идти на кладбище за наркотой, будто предал свои мечты, а в произошедшем ночном убийстве скрывалась и его вина…