Михаил Строганов - Заклинатель дождя

– Зачем же неправду писать? – Иван посмотрел в хитрые, маслянистые глаза.

– Хорошо, что тогда запишем по правде? – следователь улыбнулся и достал чистый лист бумаги. – Вижу, что ты, Ваня, правильно разобрался, куда попал, и уже осознал, что сотрудничество со следствием, прежде всего, выгодно тебе самому. Молодец, давай работать!

– Господин следователь… – Иван поперхнулся и закашлялся.

Затем еще раз попытался объяснить причину своего отказа, но Агеев решительно его прервал:

– Во-первых, гражданин следователь. А во-вторых, не надо со мной играть в «ничего не помню». Такое здесь не пройдет! – капитан раздраженно ударил по столу. – На тебе сейчас нешуточная статья висит – 131, часть 3, УК РФ. Может быть, знаешь, что означает?

– Гражданин следователь, я не помню, что случилось прошлой ночью, – с трудом сдерживая тошноту, ответил Иван. – Я не знаю, как и зачем я оказался на кладбище и ничего не могу сказать о происходящем…

– А вот сержант Степанов тебя, между прочим, сразу опознал! Говорит, что позапрошлой ночью они уже задерживали тебя. Сейчас в соседнем кабинете про твое сопротивление милицейскому наряду докладную пишет!

– Гражданин следователь! Как же меня могли задерживать, если в отделении я оказался впервые?

– Решил поумничать? – Агеев замахнулся, но, вспомнив о присутствии в кабинете практиканта, вовремя остановился. – Мало того, что изнасиловали с дружками девку, так еще и убили! Следы замести хотели?

– Не понимаю, о чем вы говорите! – Всё расплывалось большими бурыми пятнами и медленно меркло в глазах. – Мне бы к врачу…

– На зоне тебя и полечат! – зло усмехнулся капитан, раскуривая сигарету. – Итак, подозреваемый Храмов, подписываем протокол или продолжим допрос? Мне, как ты понимаешь, спешить некуда, я на работе!

– Мне еще шестнадцать не исполнилось, – твердо парировал Иван. – Так что имею право ничего не подписывать.

– Ишь, ты! Значит, насиловать и убивать у тебя право есть, а как надо отвечать за содеянное, так сразу объявляешь себя малолеткой?!

– Больше нам говорить не о чем, – Иван отвернулся к окну, – все равно вы меня записали в преступники…

– Виновных у нас определяет суд, – Агеев многозначительно посмотрел на практиканта. – Так что никто тебя никуда не записал. Просто у следствия есть все основания считать тебя соучастником преступления. Может, его организатором и вдохновителем, – капитан пустил в лицо Храмова струю дыма. – Не потому ли так упорно не желаешь с нами сотрудничать?

– Какие у вас улики?!

– А хотя бы твои обожженные ладони! Откуда взяться таким отметинам? Не от кладбищенского ли костра?

– Руки о сковороду обжог, – нашелся Иван. – Еще сутки назад…

– Свидетели есть? Называй фамилии, адреса.

– Мама свидетель… Еще мои ожоги видел Сергей Олегович, сосед по коммуналке.

– Уже лучше, – кивнул Агеев. – Глядишь, так и все остальное вспомнишь. Скажи-ка, герой, кому пришла идея ночью на кладбище идти? Ответишь на этот вопрос – и смело можешь отправляться к врачу.

– Говорил же вам, что ничего из случившегося прошлой ночью не помню.

– Хорошо. Не помнишь о ночи, давай поговорим о прошлом дне. Что делал, с кем встречался, о чем разговаривал?

Иван снова с тоской посмотрел на разгоравшийся за окном весенний день:

– В школе, на уроках сидел… Потом дома спал… Что случилось дальше, не помню. Теперь могу идти?

– Видимо, Храмов, ты до сих пор так и не осознал, что теперь по крупному влип, и на этот раз тебе просто так от правосудия не сбежать. Поверь, я лично постараюсь отправить тебя в колонию!

В кабинет постучали. На пороге показался сержант Степанов, из-за спины которого выглядывала классная руководительница Ивана.

– Товарищ капитан, для опознания подозреваемого из школы прибыла учительница Коптелова. Ввести?

– Пусть заходит.

Идея Устиновна, с ненавистью посмотрев на Ивана, вытерла платком заплаканные глаза:

– Убийца!

Только выйдя из прокуренного отделения милиции на свежий воздух, Иван почувствовал мучительную головную боль, при каждом шаге отзывавшуюся в глазах темными пятнами. Знает ли мама про случившееся? Сообщили на работу или еще нет?.. Он никак не мог вспомнить, что прошлой ночью с ним произошло на самом деле. В голове мелькали несвязанные обрывки из клокотавшего под ногами гравия, кладбищенских сумерек и мельтешащих вокруг часовни теней. Потом – вспышка, яркая, обжигающая, словно взорвавшееся в голове солнце… Хорошо, что кастет обронил, иначе… Иван сунул руку в карман куртки и с удивлением обнаружил извивающегося кольцами змея на прежнем месте. Странно, вроде надевал его на руку, и в милиции меня обыскали, да не заметили!