Станислав Миллер - Обреченный защищать

– Подожди, – прервал я поток речи, – ты в городе?

– Ага, остановилась у мамы с ее новым хахалем. То есть с новым мужчиной… Короче, как ни назови, а все равно получается странно. Но он нормальный. Не такой, как ты, конечно, но неплохой, – она выдохнула. – Ох, дурацкий мой язык. Не стоило затрагивать эту тему.

– Все нормально. Мы с твоей мамой – взрослые разведенные люди. Каждый имеет право на личную жизнь.

Меня не удивило, что Кристина уже успела с кем-то съехаться. Она всегда привлекала внимание мужчин; с годами это качество если и потускнело, то ненамного. Вопрос в другом – когда именно начались ее новые отношения? После развода или задолго до этого? Брак не ломается в один день, трещины в нем возникают постепенно. Счастливчики успевают их вовремя обнаружить и все исправить, а мне удалось застать лишь дымящиеся руины.

В любом случае, с дочерью я это обсуждать не собирался.

– Так почему ты вернулась так рано? Середина сентября, учеба должна быть в самом разгаре. Тебя отчислили из института?

– Мог бы придумать другую причину! Неужели считаешь меня дурочкой? – ее обида была притворной, это проскальзывало в голосе.

– Нет, конечно, нет. Просто ты все время увлекаешься не тем, чем нужно. Перескакиваешь с одного на другое, не успевая ничего закончить. Иногда ты напоминаешь мне белку, которая пытается достать все орехи разом.

– Белка по имени Алиса? Круто, пап. Тебе стоит писать детские книжки.

Мы расхохотались. Как в старые добрые времена.

– Но ты, как обычно, прав. Я действительно приехала не просто так, – ее голос вдруг стал серьезным. – Мне очень нужно встретиться с тобой и кое-что обсудить. Кое-что важное.

– Срочно? – встревожился я. – Можешь говорить прямо сейчас, я помогу, чем смогу.

– Нет, по телефону не хочу. Особой срочности нет, да я и не думаю, что можно уже что-то изменить, но обсудить все равно хотелось бы. Как насчет выходных?

Алиса так и не назвала причину, но я решил больше не давить. Когда придет время, она все расскажет сама.

– Хорошо, в субботу я планировал поработать, но воскресенье – весь твой.

– Отлично! Я позвоню тебе ближе к делу и договоримся о времени, – она заметно повеселела.

– Договорились. И еще, Алиса…

– Да?

– Будет здорово наконец-то увидеться вживую, – признался я. – Мы уже давно так не общались.

– Мы же видели друг друга по «Вайберу»! Современные технологии, пап.

– Это совсем другое. По «Вайберу» обнять друг друга нельзя.

– Ха, ну здесь с тобой не поспоришь, – согласилась Алиса. – Буду ждать выходных. Увидимся!

– Пока.

Иногда жизнь течет медленно, становится почти пустой, и людям нет до тебя никого дела. А порою проблемы обрушиваются разом, словно нечистоты из прорванной трубы. Утром была Девушка-из-Бара, затем Кургин. Теперь Алиса. Что же у нее произошло?

Остаток рабочего дня был на редкость непродуктивным. Я провел пару встреч по наследству и кредитным задолженностям. Дал консультации, не особенно вникая в суть проблем. Поручил Динаре составить проекты претензий.

Она, к слову, так и не успела найти материалы по делу Кургина, пообещав сделать это завтра. Что ж, завтра, так завтра.

По пути домой я заглянул в алкомаркет, где приобрел две бутылки пятилетнего «Арцруни». Едва переступив порог квартиры, я тут же открыл одну из них и пригубил. Приятное тепло разлилось от горла к желудку, а оттуда – по всему телу. В отличие от утра, сегодняшний вечер обещал быть спокойным и мягким.

Говорят, что коньяк хорошо подходит к дичи, но я приговорил бутылку, не успев приступить к ужину. Помню, как потом сидел на диване с рюмкой в руке, бессмысленно уставившись в телевизор. Ведущий новостей рассказывал о самоубийце, перерезавшему себе горло осколком стекла, но меня это не волновало. Проблемы отступали на задний план, уступая место всепоглощающему блаженству.

Мысли текли медленно, лениво. О черных пятнах я больше не думал.

Кожа дивана холодная и липкая. Я поворачиваюсь на другой бок, но ощущение того, что подо мной находится туша морского слизня, не отступает. Вставать не хочется, но еще больше не хочется валяться на сыром постельном белье. Интересно, который час?

Я открываю глаза.

И не вижу ничего, кроме всепоглощающей темноты. Значит ночь еще не прошла? Нет, что-то не так. Окна моей квартиры пропускают свет фонарей и рекламных вывесок даже сквозь шторы. Ночь в большом городе не бывает черной, скорее серой, с всполохами всевозможных цветов.