Андрей Елисеев - Егор жених ведьмы. Сказка

Мягкий словно руки кормящей матери, мох нежно стелит под ноги изумрудный бархат. Упругие стебли диких колосьев вдоль берега потягиваются как после сна. Великий ювелир вкрапил между зелёных зёрен бриллианты росы и сейчас, переливаясь мириадами миниатюрных граней, качаясь на ветру, они искрятся капельками света. В одном букете смешались запахи и цвета ярких красок лесных трав! Как сестра с братом череда и тысячелистник в неярком молочном свете стоят, подняв головы в верх. Дикая рута, чертополох и вереск кружат меж собой хоровод. Пустырник, горькая лебеда, и дикая мята не спеша ворожат у ключа. Красивый проникающий сквозь душу отсвет фиолетовых лепестков Иван-чая окутывает туманный берег. То там, то тут золотом вспыхивают грозди зверобоя. Кусты ежевики чёрно-синими ягодами как маленькими колокольчиками звенят на хмельном ветру.

Контраст следующих картин переступает через все мыслимые пределы. Происходит то, что и представить себе невозможно. Живые деревья, медленно передвигая корнями идут вдоль берега, недоверчиво присматриваясь к юным девушкам, женщинам и совсем ещё девочкам. Хотя это уже не дети. Своими ветвями прикасаясь, что-то шепчут им на своём языке сквозь зелёную шаль листвы. Камыши на болоте, словно всё понимая, трутся о нежную кожу дев, стоящих на пороге по-истине новой жизни, готовых перекроить свою сущность и поменять судьбу. Полные свободы, веры и бешеного желания постичь во что бы то ни стало тайны бытия, ступая пятками в осоку, окаймляющую берег, они идут в след друг другу вереницей в круг лесного озера. Они здесь, даже не смотря на то, что плата для каждой действительно велика. Будущие ведьмы должны умереть для этого мира и родится вновь уже иными..

А в чаще бегающие тени. Безудержная круговерть из белых саванов и обнаженных тел. Оскалы. Улыбки. Смех. Это русалки и утопленницы, сливаясь в едином хороводе вокруг костра, танцуют, обрывая тишину ту, что сгорая в пламени, сквозь иглы на лапах сосен огненным пеплом поднимается в небо.

Лешие и водяные что-то бормочут сквозь усы, и набив корявые трубки табаком из сушёных тёртых грибов курят в стороне, обсуждая прошедший год.

Даже те, что не выходят на свет, присутствуют незримо, и тихо ступая, по лесным тропам оставляют свои нечеловеческие следы в глубоких топях.

Седые фавны с кручёными рогами стоят в сажени друг от друга и, закрыв глаза, бьют в барабаны. Музыка, сливаясь с биением сердца входит в тебя, и растекаясь по венам, растворяется в крови.

Под исполинами, уходящими своими корнями в чрево земли, бронзовыми монетами рассыпана старой древесной коры прозрачная на свет чешуя. Продолжая медленно опускаться золотистым снегом, она тихо укладывается в мягкий в мох. Это тысячи воронов переминаясь скребут когтями костлявые ветви кедров..

Медленно и неотвратимо как движение тяжёлого маятника напольных часов, с пищанием комаров нагнетается атмосфера восхитительного невероятного таинства.

Петроглифы – рисунки первобытных людей в тёмных пещерах выйдут из оцепенения и движение начнут в преддверии великого часа.

Чуть поодаль на высоком холме, с корнями вместо волос сидит тот, чьё имя я не могу назвать тебе. Его лик – отражение мёртвых. Глаза словно тёмные озёра, в которых живёт сакральная сила, древняя как мир. Его обличье тьма, но свет внутри сурово держит в узде чудовищный мрак. Для всех, кто явился сюда в эту ночь, Он есть олицетворение вершащегося правосудия. Держащий в своей длани равновесие тьмы и света, Он грезит, одновременно находясь в сотнях измерений. Является эталоном, ибо только Ему древние маги доверили секреты бытия. К Нему стекается на суд всё то, что движется и дышит в тёмном мире; и сам мир, где обитают те, кого ты не увидишь при свете дня, есть часть Его души, а Он часть мира тьмы. Никто не смеет унизить, нанести обиду или вред кому-либо, ведь существует абсолютная уверенность, что никому не избежать расправы от Него, ещё до выяснения всех обстоятельств. Сидящий в этот час на зелёном холме – столп всех столпов. Остыв в каменном изваяние, Он остановил в себе жизнь, став мёртвым, до поры. Пока не начнётся то, что объединяет всех приобщившихся к Великой тайне в единый узел! Миг, несуществующий для смертных и недоступный для живых! Секунда, капля времени, когда случится Чудо! Сидящий на холме откроет синие глаза, указав на место, где через мгновенье, светом переполнив лес, бутон цветка откроет священный древний папоротник!!

А в ожидании ночного праздника под скалами в каменных нишах расположился на месте извечном рынок магических ингредиентов. В толчие галерей уродливые тролли с огромными носами, черти, суровые травники, старые знахари – все аккуратно шагая по булыжному полу внимательно ищут, то что их привело сюда этой ночью. Конечно в толпе есть и те, кто в этих местах старожил, и уже не первое столетие появлением своим вызывает отвращение или уважение, а иногда и то и другое.