Ольга Гуляева - Как умирала Вера

С трудом подняв веки, Вера устало посмотрела на усевшегося обратно за свой рабочий стол Германа. Тот, сложив руки перед собой, смотрел на нее с довольным видом.

– Чего уставился? Обкололи меня всю, как бешеную собаку, а теперь радуетесь? Усыпите, и дело с концом. Или так интересно наблюдать, как человек превращается в растение?

Вера с трудом удерживала свое тело в сидячем положении – с утра милая пышечка Римма вколола ей уже три шприца. Впрочем, никакого ужаса она теперь не испытывала. Даже о собственном усыплении она говорила на полном серьезе. Львиная доля успокоительного или чего-то вроде этого расслабила не только ее тело, но и мысли. Не только страх отступил, но и ненависть к сидящему напротив человеку ощущалась не слишком остро.

– Не драматизируй, это обратимый процесс. Тут все будет зависеть от тебя самой.

– Черта с два. Итог-то один, – равнодушно отозвалась Вера.

– Никто не знает, что будет завтра, не стоит делать драматичных прогнозов.

– Не ври, Герман.

– Да, был определенный план. Но сейчас Элла не готова к его осуществлению. Так что незачем расстраиваться раньше времени. Поживи тут, освойся. В любом случае Веры Званцевой с сегодняшнего дня официально не существует.

– И как вы это провернули? – устало поинтересовалась Вера. – У людей наверняка возник вопрос о похоронах. Как вы его обошли?

– Зачем обходить? Все честь по чести. Отпели, предали земле, помянули. Верочка, ты нас недооцениваешь! Сегодня поистине твой день!

– Ты больной человек, Герман. Чудовище. Мало того что ты намереваешься умертвить меня путем расчленения, ты решил перед этим еще вдоволь поиздеваться надо мной.

– О чем ты говоришь? – искренне удивился Фишер. – Я от души пытаюсь наладить с тобой контакт, дать понять, что у тебя начинается новая жизнь! Мне приятно смотреть на тебя, думать о том, что скоро я буду обладать тобой.

– Моим телом, – поправила его Вера. – И то если повезет.

– Мы можем начать заранее, – заметно оживившись, предложил Фишер.

Несмотря на слабость, Вера глухо рассмеялась:

– Тест-драйв, что ли? Ой, не могу, надо ж было так вляпаться! Ты настоящий маньяк, Фишер. Синяя Борода нашего времени. Ну, сдалась тебе я, сдалась тебе твоя несчастная женушка. В современном мире в твоем возрасте жен не восстанавливают, а меняют. Ну или бросаются во все тяжкие. И без всякого кровопролития. Особенно с твоей внешностью и твоими бабками. Выйди на улицу – тебе любая даст, не раздумывая.

При упоминании о жене Герман помрачнел, но из себя не вышел, как ожидала Вера.

– Я не так примитивен, дорогая. Двадцать пять лет назад я выбрал Эллу, а сейчас тебя. Мы вместе выбрали. И завтра ничего не изменится. Чем скорее тебе удастся с этим смириться, тем лучше будет для всех. Я не отрекусь от тебя подобно твоему последнему белобрысому самцу, который на твои же похороны приволок свою новую подружку.

– Что-о-о? – впервые за сегодняшний день Вере удалось широко раскрыть глаза и выразить хоть какую-то эмоцию. В данном случае удивление, смешанное с недоверием.

– Сама можешь посмотреть. Твои великодушные коллеги уже прислали мне видеозапись с похорон.

Длинные мягкие пальцы гениального нейрохирурга заскользили по тачпаду ноутбука.

– Они что, с ума сошли? Сняли на видео мои похороны? Поверить не могу! – Вера уронила тяжелую голову в ладони.

Фишер развернул к ней ноутбук и включил запись. Вера нехотя подняла глаза, все еще держа руки наготове, чтобы прикрыть их, если увидит что-то страшное, как при просмотре фильма ужасов.

Камера скользила по лицам знакомых людей: коллеги, сестра, вот стоит Антон, рядом с ним какое-то серое пятно, далее появляется и задерживается на экране дольше остальных изображение Фишера. Затем оператор наконец перемещает свое внимание вниз на большой красивый гроб в обрамлении дорогих венков.

– Антона, покажи мне Антона еще раз, – умоляющим тоном прошептала Вера.

Герман пристально посмотрел на девушку, но просьбу ее выполнил. Наверное, впервые она сказала что-то без дерзкого вызова и агрессии, даже попросила, и это его немного обескуражило.

На экране крупным планом появился Антон, как всегда, ухоженный и с иголочки одетый, но вид при этом у него поистине скорбный. Вера долго рассматривала его с грустью, периодически медленно моргая. Она готова была сейчас отдать все что угодно, лишь бы оказаться рядом с ним. Даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни. Но при этом ее не покидало ощущение, что она уже смотрит на него с того света. Увидеть его лично, хотя бы так, как субботним вечером у его подъезда, ей уже вряд ли удастся.