Адам Нэвилл - Судные дни

Извиваясь, он пытался проснуться с той секунды, когда понял, что заперт в чем-то незнакомом и хрупком, в теле, которое поднималось к невидимому потолку. И лишь сознание самого себя дергалось, искало путь обратно в плоть, что когда-то облекала его родные кости.

Рядом, за ним, в темноте, что-то царапалось и топало, а потом раздался громкий стук. Шум шел из соседней комнаты.

А потом Кайл упал. И проснулся, почувствовав, что летит. Чуть не умер от ужаса, дернулся в спутанных простынях и замер, сжавшись в комок и тяжело дыша.

Медленно ощупал лицо трясущимися пальцами. Знакомые губы, вздернутый нос, немытые волосы. Его затопило облегчение, и он вытянулся на собственной спине, почувствовал собственные руки и ноги. Сжал кулаки.

Сел.

Сначала за стеной кто-то топал, но теперь слышался только скрежет когтей. Кошка царапала коврик у входной двери.

Кайл включил лампу на тумбочке. Поморщился от ударившего в глаза света. Слез с кровати и пересек комнату, служившую одновременно спальней и гостиной. Включил свет в коридоре и пошел вниз.

Кошка соизволила на мгновение повернуть голову – она принюхивалась к чему-то между ковриком и дверью. Сверкнула на него почерневшими глазами и вздыбила шерсть. «Выпусти меня, выпусти!»

На онемевших ногах, двигаясь так, как будто у него защемило нерв в паху, Кайл прополз через коридор мимо кухни и ванной. За приоткрытыми дверями все казалось крошечным, бытовая техника напоминала кукольную.

Где-то в темноте кухни стоял кошачий лоток.

Запасной. Может быть, кошка слишком долго держалась, больше не могла ждать, и теперь ей было и неприятно, и неловко, как всем кошкам в такой ситуации? Лучше ее выпустить.

Окончательно проснувшись, Кайл поежился от холода. Если он выпустит кошку, придется спускаться вниз, к общему садику.

– Я думал, мы через все это уже проходили. До утра не подождешь?

Он щелкнул замком и едва приоткрыл дверь буквально на сантиметр, как кошка тут же проскользнула в крошечную щель, метнувшись на темную лестницу. Кайл, в одних трусах, дрожа от воспоминаний о жутких дисморфических видениях, включил свет и потопал вниз по устланной пыльным ковром лестнице, обдумывая свой кошмар. Он никогда не испытывал ничего столь же реального, столь яркого. Причем дважды. Выход из тела и полет над кроватью, как будто он терял себя или его выдергивали и тащили в какое-то страшное место. Почему? И тут он вспомнил фигуры на стенах во Франции и в Лондоне.

Холодный воздух просачивался на нижнюю площадку. За окном было совершенно темно: облака на черном небе закрывали звезды. Сколько времени? Кошка принялась скрести заднюю дверь. Напряженная, взъерошенная, с горящими глазами. А потом бесшумно исчезла, даже не оглянувшись, во мраке сада.

– Больше на улицу не пойдешь, – сказал он, но кошка не слушала, скача где-то в зарослях.

Нужно взять хлорку, тряпку, полиэтиленовый пакет из-под кухонной раковины и убрать лоток. В это время ночи такая задача казалась нерешаемой, хотя он радовался тому, что проснулся. Что больше не в постели или над ней.

Свет лучше не выключать. Поспать можно и на рассвете. Еще куча времени будет на работу. Правда, со спортзалом опять мимо. «Жаль». Не проблема, по сравнению с бесконечным облегчением от того, что проснулся. Не остался в кошмаре.

Вернувшись в квартиру, он замер под лампой в прихожей. Задрал подбородок и принюхался. Пахло жженым волосом и разложением. И еще старой водой и мокрыми тряпками, позабытыми в темной холодной комнате. И еще что-то… «Что это? Откуда этот запах?» Мокрая зола. Как будто костер, в котором жгли старые газеты, залили водой. «Здесь? Зачем?»

Кайл проверил ванную. Может, это плесень на стене или несвежее полотенце, которое стоит постирать, подгнивший линолеум, старое дезинфицирующее средство. Он прошел поглубже и принюхался. Резкий запах дешевого дезодоранта-спрея, оставляющего белые пятна под мышками. Немного несет от туалета, крышка сиденья поднята. У Кайла было хорошее обоняние, и он никогда не пробовал кокаин – редкость в кинокругах. Но в ванной все оказалось нормально, включая чистые стены.

Он вспомнил шум в своем сне. Стуки, топот, скрежет. Подумал о номере отеля в Нормандии. Прислонился к стене – голова внезапно закружилась, когда он подумал, что нереальное вполне может стать реальным. Поежился. «Не здесь. Не надо. Пожалуйста».

Кайл побежал в кухню, с трудом дыша. Осмотрелся. Между шкафами, над раковиной и плитой белые стены пожелтели. Плита была заляпана маслом и томатным соусом. Все как обычно. И лоток чистый, и наполнитель в нем сухой. Окна закрыты.