Б. Олшеври - Семья вампиров

— Да, не иначе как «они», теперь «их» время, — подтвердил доктор.

Затем они сообщили мне, что, когда вынесли меня в обмороке из капеллы, они тотчас же заперли на замок дверь и залили скважину свинцом, смешанным со святой облаткой. То же самое сделали они немного ранее и со всеми остальными дверями. И вот теперь «нечисть», не находя для себя выхода, вызвала эту страшную бурю.

Вдруг раздался удар грома такой силы, что, казалось, сама скала, на которой стоит замок, вот-вот лопнет сверху донизу.

Оба старика бросились на улицу, к дверям капеллы. Двери дрожали, точно кто-то могучей рукой потрясал их… Внутри что-то упало и задребезжало, опять и опять. Звон разбиваемых стекол и звон металла сливался с ревом бури.

Внутри выли, стонали, скрежетали зубами, в окнах мелькали тени, то белое облако, то черная голова, то светились зеленые глаза…

Буря ревела неистово.

Каждую минуту, казалось, что двери сорвутся с петель. Я ждал, что старая стена капеллы не выдержит и рухнет, похоронив нас под своими обломками.

Петро, с всклокоченными седыми волосами, в развевающейся полумонашеской одежде, крепко стоял против двери, высоко над головой подняв заветный ковчежец. Лицо его светилось глубокой верой и решимостью.

Доктор лежал на земле, распластавшись крестом, точно желая своим телом загородить путь нечисти.

Новый, еще более страшный удар грома… я упал на пороге капеллы…

Старики страшно, нескладно запели молитвы.

Слуги с криками ужаса бросились в ворота замка. От страха они побежали в деревню.

Внезапно все стихло.

И вот, в тишине, еще более жуткой, чем сама буря, раздался тихий, нежный голос, звавший меня, он прерывался стонами и слезами, в нем было столько любви и нежности…

Я невольно приподнялся, но в ту же минуту почувствовал, как что-то тяжелое придавило меня к земле и строгий, угрожающий голос доктора произнес:

— Лежи, ни с места! Или, клянусь Богом, я всажу тебе в горло этот нож. — И на шее я почувствовал холодок стали.

Просьбы и мольбы из-за двери становились все более нежными и страстными. Я слышал ласковые имена, намеки, обещания… вся прежняя обожаемая Рита стояла передо мной…

Еще минута… И Бог знает чем бы все закончилось!.. На мое счастье, раздался громкий удар колокола, за ним другой, третий…

Звонили в деревне. Звуки лились к небу, прося и требуя защиты, в них смешивались и молитвенный благовест и тревожный набат…

Оказалось, слуги добежав до деревни, рассказали сельчанам о наших ужасах.

Священник, уже давно подозревавший, что в замке не все благополучно, бросился в церковь и приказал звонить. Он начал сборы крестного хода в замок. Люди быстро собрались по его призыву. Только тронулись хоругви, как яркий луч солнца прорезал облака. Моментально в капелле смолкла вся нечисть. Звон колоколов победно усилился.

— Спасены, спасены, — шептали старики. И мы все трое опустились на колени.

В первый раз в жизни я молился от всей души и с полной верой!

Неделей позже. Мне немного остается прибавить к этим запискам.

Успокоившись, мы решили не рисковать и капеллу не открывать. Чтобы обессилить «нечисть», мы придумали «их» разъединить, то есть не допускать старого Дракулу в капеллу.

Старики создали свою ошибку, они не заговорили внутренней двери между капеллой и склепом, и этим дали вампирам возможность действовать сообща.

Мы вырыли в склепе глубокую могилу и спустили туда каменный гроб с надписью: «Привезен из Америки». Петро с доктором его заговорили, как заговорили когда-то мою мать».

— Вот, Джеймс, и причина, почему ты не нашел в склепе гроб графа Дракулы, — прервал Гарри чтение Карла Ивановича. — Но продолжайте!

— Да тут осталось всего несколько строк.

«Мы все трое уходим в монастырь, где будем молиться о дорогих нам когда-то людях. Да пошлет им Господь, по своей великой милости, вечный, могильный покой.

Быть может, Петро вернется, чтобы наблюдать за спокойствием погребенных.

А само время уничтожит их страшную силу».

Все молчат, переживая в душе драму графа Карло.

— Вот в том-то и была их ошибка, — прервал наконец Гарри общее молчание. — Да, кстати, — спохватился он, — я забыл вам показать.

И он вынул из кармана вещицу, завернутую в белое полотно. Внутри оказалось женское ожерельем, сделанное из крупного жемчуга. Застежкой служила змеиная голова с зелеными глазами, вещь была прекрасной работы.

— Откуда это у тебя? Ведь это ожерелье Марии Дракулы, привезенное из Америки? — спросил у него Джеймс.