Б. Олшеври - Семья вампиров

— Ты согласен, милый, отдайся же мне, не бойся, — шептала она. — Я отдыхаю в моем гробу, и я заставлю Карло поставить твой гроб рядом с моим.

При этих словах я рванулся и вскочил.

— Нет, я не хочу! — вырвалось у меня.

Она зло засмеялась.

— Не хочешь? Тем хуже для тебя. Тебе нет возврата к жизни. Не воображай, что ранки на твоей шее нанесены тебе сучком шиповника; о нет; это я ночью положила на тебя свою печать. Ты погиб. Ты можешь только выбирать: смерть, самую настоящую смерть, с червями и холодом могилы, или бессмертную жизнь вампира. Я до ночи даю тебе время на размышление. Ночью я приду. Ты не спрячешься, не сбежишь от меня — даже не пытайся. Выбирай: моя любовь и бессмертие или ты в недалеком будущем станешь скелетом с провалившимися глазами и дырой вместо носа.

В это время возле нас раздались голоса; это были слуги, посланные Карло за Ритой.

Нам ничего не оставалось, как взяться под руку и идти в замок. В удобных местах я все косился, ища тени от «него», от Виты, все еще надеялся на что-то. Тени не было.

В замке я провел несколько неописуемых часов. Рита не спускала с меня глаз; Карло невыносимо ревновал, сам я не знал, что предпринять, как спастись; ум мой мутился; я пробовал молиться, но не находил слов. Вся прошлая жизнь осталась лишь в моем воспоминаний, и какой она мне показалась прекрасной. А будущее?

Сколько ждало меня интересной работы, открытий; быть может, даже любовь, но не эта проклятая, а святая, чистая… Я готов был рыдать, а тут Карло, с его резкими речами, и взгляд Риты, говорящий: «Ты мой, выхода нет!»

Наконец я не выдержал и опрометью бросился бежать, забыв не только хлыст и перчатки, но даже собственную шляпу. И вот я пишу, торопясь исполнить последнее: открыть глаза Карло, а там… да смилуется надо мной Бог! Я решился погибнуть: вампиром я не буду. Скоро полночь! Луна сияет.

Мать моя, благослови меня, не дай мне в последнюю минуту жизни изменить себе и согласиться на мерзкое существование вампира».

Гарри кончил читать и начал усиленно курить, наступила тишина. Джеймс первый не выдержал:

— Ну, — начал он, — теперь, после этого, письма, если у кого из нас были еще сомнения, то они должны исчезнуть.

— Если сопоставить весь письменный материал, что у нас есть, и текущие события, то ты прав, Джемми, и приходится верить не только в существование вампиров, но и признать, что они живут где-то совсем рядом с нами, — добавил доктор.

— И надо же — все это мои милые родственнички! — пробурчал Гарри.

— И они устроились в замке Дракула совсем посемейному, — сострил доктор.

— Будет, господа, к делу, — сумрачно сказал Райт.

— Ты прав, Райт, к делу! Джеймс, ты первый начал это дело, веди же его дальше, — сказал хозяин.

Джеймс даже покраснел от удовольствия.

— Смит, посмотрите, чтобы нас не подслушали, и возвращайтесь, — распорядился Гарри.

— Я не буду повторять, — так начал Джеймс, — ни фактов настоящего, ни выводов, сделанных на основании этих документов прошлого, а начну с того, что существование «немертвых», или вампиров, нами всеми, здесь присутствующими, принято. Принято также решение — уничтожить их всех до единого, как существ злобных и опасных. Или, по крайности, обезвредить, как были они обезврежены до нашего приезда. Теперь ставлю вопросы: сколько их? Где их искать?

И наконец, что надо делать, чтобы их обезвредить? Тут начинается область догадок и предположений.

Первый «немертвый» — это дед Дракула, привезенный в гробу из Америки: портрет его висит в Охотничьем доме, а место вампирического сна неизвестно, так как гроба его мы не нашли. При нас он не появлялся совсем шщ, как более сильный и умный, лучше умеет скрывать свои злодеяния. Только вот вчерашняя женщина В деревне кричала: «Был мужчина, весь в бархате», до этого же случая всегда говорилось о женщинах.

Второй «немертвый» — это Мария Дракула, женщина в белом платье, с золотистыми волосами и ненюфарами, мертвыми розами; гроб ее раньше покоился в склепе, под статуей; теперь он в склепе под капеллой, и его местонахождение нам может указать Смит.

Третий «немертвый» — это Рита, итальянка, портрет ее в галерее фамильных портретов; она брюнетка, в голубом платье, с розами; пустой гроб ее мы нашли в капелле, и он спущен в склеп. Место его также известно Смиту. Других «немертвых» мы пока не знаем и будем надеяться, что их больше нет. Теперь самое трудное: что делать?

Мы можем действовать только на закате и на восходе солнца, то есть в часы вампирического сна наших врагов, во время их бессилия.