Брэм Стокер - Логово белого червя

Вне всякого сомнения, Руперт Барнаби, Джейсон Букмейст и Люк Мэтсон погибли. А неизвестного бродягу, как показывают последние события, навряд ли можно считать убийцей. Он просто еще одна жертва ужасной твари. Что касается Фреда Сторра — что ж, он не исчез. Но, пережив панический, безумный страх, парень явно помешался. Утром патрульные обнаружили его сидящим на земле у края болота, и его поведение показалось им, мягко говоря, довольно странным. Его доставили домой и уложили в постель, но так и не смогли убедить расстаться с фонарем, в который он вцепился мертвой хваткой. Он закричал, когда они выключили фонарь, и пришлось включить его снова. История, которую он поведал, уж слишком била по нервам, чтобы в нее мог поверить нормальный человек. Однако то же самое говорилось и в истерическом рассказе Долорес Релл. Но Фред Сторр вовсе не был нервной барышней. Напротив, он имел репутацию уравновешенного, солидного и безупречно честного человека, не склонного к преувеличениям. Андербек решительно поднялся и, выйдя из здания полицейского участка, направился к машине, чтобы ехать обратно к Уортонской топи. И тут он заметил Старину Гауза.

Андербек сразу вспомнил о пропавшей корове старого чудака, и ему стало вдруг страшно. Андербек быстро захлопнул за собой дверцу автомобиля и приказал ожидавшему его шоферу трогаться. Машина рванулась вперед, и Андербек посмотрел в зеркало заднего обзора.

Старина Гауз угрюмо и неподвижно стоял на тротуаре перед зданием участка.

— Старина Кассандра, — пробормотал Андербек. Покосившись на него, водитель нажал на газ.

Дорога, прилегающая к Уортонской топи, была запружена машинами полиции штата и любопытствующих местных жителей, а также армейскими грузовиками из Кэмп-Эванса.

Ровно в девять часов на территорию болота ступили более трехсот вооруженных до зубов солдат, полицейских и добровольцев из числа окрестных жителей и принялись методично прочесывать местность.

Незадолго до наступления сумерек многие из поисковиков добрались до океанского берега на дальнем краю болота. Изнурительные поиски закончились ничем. Один из солдат, заметив горящий взгляд в дупле дерева, убил сову, а полицейский подстрелил енота. Кто-то наступил на ядовитую змею — щитомордника, — и та его укусила. Но никаких следов безжалостного убийцы они не нашли, как и пропавших людей.

Все чаще слышались разговоры о том, что подобное чудовище существует только в воображении, но начальник полиции не отступал от принятого решения. Андербек стоял на том, что, как известно, злобная тварь выползает только по ночам, а значит, поиски следует продолжать. Андербек разрешил людям отдохнуть часа четыре и поесть.

На узкую береговую полоску приземлились вертолеты, весь день парившие над районом поисков, и доставили еду и боеприпасы. По настоянию Андербека отмель отгородили барьерами. По всей дороге были расставлены посты и установлены мощные прожекторы. Из Кэмп-Эванса прибыл еще один грузовик с ручным пулеметом и несколькими огнеметами.

К одиннадцати часам ночи все было готово: барьеры на берегу, посты и мощные прожекторы, установленные рядом с дорогой, которые пронизывали зловещее болото яркими конусами света. В одиннадцать пятнадцать ночные патрули, по десять хорошо вооруженных мужчин, вновь вторглись в топкие пространства болота.

Черная тварь испытывала муки голода. Выбравшись из вязкой грязи на дне протухшего омута, она поднялась на поверхность. Тварь вылезла на темный берег и быстро скользнула прочь по беспорядочным пучкам болотной травы. Ее, как всегда, подгонял жестокий, лютый голод.

И хотя здесь ей везло с добычей, ее аппетит был поистине ненасытен. Казалось, чем больше тварь поглощает, тем больше еды ей требуется.

Передвигаясь по вязкой сырой земле и настороженно улавливая мельчайшие вибрации, говорившие о пище, тварь ощутила со всех сторон незримые колебания и забеспокоилась. Хотя в этом странном мире наступило время тьмы, а значит, время охоты, темноту отчего-то пронизывали острые лучи света — заклятого врага черной твари. Зато вибрации, означавшие добычу, были сильнее, чем когда-либо. Они шли отовсюду, хаотически перемещаясь в нижних слоях загадочной, расколотой световыми клиньями темноты.

Тварь влезла на груду сучковатых болотных коряг и замерла. С ее лоснящейся поверхности стекали капли болотной жижи. Органы чувств подсказывали ей, что черное пространство вокруг нее пестрит ошеломляющей нечернотой.