Альбина Нури - Поджидающий во тьме

– Ты очень закрытая! – Маша недовольно поджала губы, покачала головой и убрала за ухо светлую прядь. Та не желала лежать как надо, падала на лоб и лезла в глаза. – Нельзя так, Кать!

Фраза прозвучала не очень внятно: сказалась почти полная бутылка коньяка, выпитая на двоих. Коньяк подруги пили как водку – из рюмок – и закусывали салатом. Маша запрокидывала голову, одним глотком выпивала пахучий золотистый напиток, потом выдыхала и долго махала ладошкой перед раскрытым ртом. Катя все собиралась спросить, зачем она так машет, да было лень.

– Заладила – «закрытая, закрытая», – вяло проговорила Катя, – что я, форточка?

– Форточка! – фыркнула Маша. – Остроумно. Но не отменяет главного! Ты замкнутая и нелюдимая. Тебе нужно встряхнуться.

Они сидели в кафе «Уютный дом». Ах, извините – теперь уже в ресторане. Владельцы трепетно относились к смене статуса своего заведения. Глупо, конечно, учитывая, что сменилась только вывеска. Как были окна мутными, а занавески – пыльными, так и остались.

Однако располагался ресторанчик удобно, недалеко от их офиса, а кормили тут вкусно (если, конечно, не задумываться о чистоте кухни), поэтому они с Машей время от времени выбирались сюда поужинать.

– Вот же, встряхиваемся, – сказала Катя и кивнула на стол.

Салаты, мясная нарезка, горячее – все как положено. А после еще и мороженое с фруктами принесут. И пирожное для Маши. Когда она пила, то ела, по ее собственным словам, «как не в себя».

Но вообще-то, если по правде, она всегда так ела и при этом не поправлялась.

– Дурочка ты. – Маша смерила Катю тягучим взглядом. – Я разве про бабские посиделки?

Кате не хотелось говорить на эту тему, но она знала, что Маша все равно не отстанет. Заведет старую песню про молодые годы и одиночество, про перспективы – точнее, их отсутствие – и необходимость жить дальше.

Знала Катя и чем все излияния кончатся, так что приготовилась отбрыкиваться от предложения сходить в ночной клуб или в караоке.

Однако подруга удивила.

– Даже по твоему фейсбуку видно, что ты дикарка! – заявила она.

– С чего бы это?

– На страницу заходишь по великим церковным праздникам, – съязвила Маша. – Один или два дурацких поста в полгода выложишь – и все, отстрелялась. Друзей у тебя там сколько? Десять человек? Двадцать? И кто они? Я да Ларискин маникюрный кабинет!

Сама Маша жила бурной виртуальной жизнью. У нее были аккаунты во всех популярных соцсетях, куча друзей и подписчиков, с которыми она постоянно общалась: чем-то делилась, вечно что-то постила, кого-то лайкала. Катя покосилась на лежащий возле Машиной тарелки смартфон: поставленный на беззвучный режим, он тем не менее поминутно подмигивал хозяйке, оповещая о том, что на один из бесчисленных мессенджеров пришло сообщение, уведомление, приглашение, бог знает что еще.

Маша так плотно вошла во все это, так прониклась ритмом полуреального, пульсировавшего в смартфоне мира, населенного отчасти вымышленными персонажами, что вырвать ее из этого круга, наверное, уже невозможно.

Она давно забыла, каково это – обходиться без постоянных оповещений, что чей-то любопытный нос снова сунут в ее личную жизнь; без чужого одобрения ее мнения, поступков, фотографий.

Без всего этого Маша, конечно, не умрет, но ломать ее будет здорово. Краски померкнут – радость будет не такой веселой, еда не такой вкусной и так далее.

Катя была постоянным свидетелем Машиной кипучей интернет-жизни: они сидели в одном рабочем кабинете, за соседними столами. Маша вообще была в ее жизни всегда: Катя, как ни старалась, не могла припомнить, что было, когда Маши не было. Видимо, кто-то наверху сплел их судьбы и биографии в тугой узел.

Они учились в одном классе, потом поступили в один вуз, правда, на разные факультеты (Маша – на геологический, Катя – на экономический), продолжая дружить. А когда получили дипломы, стали работать в огромной книжной сети, которая доставала своими щупальцами даже до самых мелких и удаленных от столицы российских городов.

– Еще по одной. – Это был не вопрос, а утверждение. Маша разлила коньяк по рюмкам.

– Тебя из дома выгонят.

– Ой, не смеши! Скажи еще, что завтра на работу.

– Завтра на работу.

– Зануда. – Маша повертела в пальцах рюмку, но пить не стала. – Я тебе не предлагаю каждый чих и каждый прыщ в Интернете афишировать. Куда пошла, что на ужин приготовила…