Иван Сладкий - Ромашковый венок. Рассказы

««Старшую звали Розой, а младшую Лилией. Разница в возрасте у них была небольшой, с полчаса, и на внешности совсем не отразилась. Были они перепутано-одинаковые, как и все близнецы. Но вот характерами отличались, надо сказать, разительно, как легкий насморк от гнойной гангрены. Старшая служила врачом-гинекологом, бабой была властной, хваткой, грубой, вульгарной даже. Волосы красила всегда в демонический чёрный, стриглась коротко, много курила. Любила, чтоб помада цветом на артериальную кровь смахивала, ну и ногти, само собой, в ярко-алый красила.

Фигура у нее была – высший сорт, и любила, к тому же, как бы невзначай, прелести свои напоказ выставлять: кроме облегающих платьев с глубоким декольте не носила ничего. Сейчас этим никого не удивишь, а тогда настоящей женщиной-вамп считали, восхищались, вожделели, но побаивались.

Лилия, в отличии от сестры, выглядела чуть изящней, спортивней и ходила блондинкой, весёлой, легкой, немного отстранённой. Улыбалась всегда капельку виновато, хлопая подкрученными ресницами так, что мужчины, особенно в почтенно-молодящемся возрасте, с ума от неё сходили. Утончённой девушкой была, и в одежде, и в манерах. Если рта не раскрывала, то казалась почти совершенством. Не знаю, чем она занималась, подозреваю, что ровным счетом ничем, ведь содержала её сестра.

Жили они вместе, время проводили, надо полагать, тоже исключительно друг с другом. Замуж ни одна из сестёр не сходила, ни единого раза; кавалеров, особенно возле младшей, крутилось, впрочем, немало, но все без серьёзных намерений: в кино там ходили, в театры, рестораны любили, на природу выезжали, к морю. Лилию Роза одну никуда не отпускала: всегда вместе, всегда вдвоём. Даже солидные мужчины, при деньгах и связях, и те пасовали перед старшей сестрой. Конечно, возможность показаться в обществе шикарных близняшек многих прельщала, ну, а добирался ли кто до девичьих постелей, тут уж история, до поры, до времени, умалчивала.

Слухи, конечно, гуляли разные. За глаза на репутации близняшек ставили жирный крест. Женщины, сплетничая о сёстрах, многозначительно хмыкали, мужчины скабрезно улыбались, но все единодушно сходились во мнении, что красавицы-близняшки ведут тайную жизнь, полную разврата. Иногда Лилия пропадала, в том смысле, что сидела дома – в свет не выходила, бывало и по несколько месяцев. Роза объясняла затворничество сестры намёками, ссылаясь на обострение некоей нервной болезни. Впрочем, когда Лилия снова выпархивала из добровольного заточения, то казалась похорошевшей, помолодевшей, весьма довольной собой и белым светом, так что вскоре на её приступы домоседства перестали обращать внимание.

Специалистом Роза была неплохим, средним. За гинекологами в то время был особый надзор – аборты-то были запрещены, подпольные операции преследовались жёстко, по-сталински.

Арест сестёр стал событием необъяснимым, а потому зловещим. Никто ничего не понимал, кто-то считал близняшек шпионками, кто-то вредителями, поговаривали, что заприметил их сам товарищ Берия, а они ему отказали, но и это оказалось чушью. Главного врача больницы сразу уволили, начальника гинекологического отделения тоже чуть не посадили. Вскоре Лилия умерла, не дождавшись суда, в следственной тюрьме, а Розу приговорили к десяти годам лагерей. Суд был закрытым, и канула бы эта история в безвестность, если бы следствие по делу не вёл мой однополчанин.

Встретились мы с ним как-то на девятое мая. Сталин уже помер, многое в стране менялось на глазах. Посидели мы неплохо, вспомнили войну, боевых товарищей, и незаметно перешёл разговор, как часто тогда бывало, на тему репрессий. Тут и вспомнил я о сёстрах. Спросил прямо – их то за что? За красоту, что Берии не досталась? Мой товарищ, а сталинист он был убеждённый, кондовый, неистовый даже, аж затрясся, и говорит, мол, не имею права разглашать, но, чтобы спесь твою надменную сбить, придётся. Вот его рассказ, слово в слово:

Сёстры росли дружно, спали в одной постели, в общем, любили друг друга. Однажды взаимная нежность приобрела физическое воплощение, и с тех пор отношения с противоположным полом перестали интересовать обеих. Конечно, в нашем мире без мужчин не прожить – всё в их руках. Сёстры не брезговали проституцией, но очень нечасто, и только с очень непростыми людьми, боясь огласки, разумеется. Гонорары им платили баснословные, сам понимаешь, с двумя красавицами сразу, да ещё близняшками..

Лилию я допрашивал один раз, накоротке. Она тупо кивала на мои вопросы, вымученно улыбалась и молчала. С Розой, напротив, беседовали мы долго, обстоятельно. Вменили ей производство нелегальных абортов, но суть дела не в этом, аборты-то она только сестре делала.