Люциус Шепард - Золотая кровь

– Видел я их, вкусивших от Золотистой, – перебил его Агенор. – Поверь, никаких чудес не было. Зато мне довелось быть свидетелем не одного Озаряющего Жертвоприношения, и, несмотря на то, что ритуалу подвергаются осужденные за преступления против Семьи, есть что-то величественное в этом действе. Там жизнь отдается за то, чтобы узнать наше будущее. Я верю, что приговоренные понимают это, что они получают некую высшую радость, когда их приносят в жертву.

Когда Агенор произносил эти слова, его лицо приняло выражение нездешнего блаженства, как будто он самого себя видел святой жертвой. Бехайму снова стало не по себе – старик вел себя очень странно. Он решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на неотложном. Он присел на край кровати, положил ладони плашмя на колени и стал рассматривать узор на кусочке ковра у себя между ботинками.

– Что скажешь? – обратился к нему Агенор.

– Пытаюсь понять, зачем кому-то понадобилось пойти на такое опасное преступление.

– Тебе ли спрашивать, чем манит Золотистая?

Бехайм пропустил мимо ушей намек на его давешнюю несдержанность.

– Не поверю, чтоб кто-нибудь решился на такое, только чтобы попробовать ее крови.

– Думаю, ты переоцениваешь некоторых представителей нашего племени. Например, де Чегов.

– Сомнительно, чтобы даже де Чеги были способны совершить преступление со столь незамысловатым мотивом. Заявить о себе, в знак протеста – пожалуй. Но не просто чтобы откушать крови.

– Ну, не буду спорить. В конце концов, тебе разгадывать эту загадку.

Старик прошел через комнату к кровати, положил руку на плечо Бехайму.

– И принимайся за дело не мешкая. Патриарх не сможет долго удерживать тут всех.

Бехайм кивнул, но восторга но поводу поручения он не испытывал: преступление, конечно, весьма интересное, но привлекательность задачи меркла перед ее сложностью.

– Возможно, мне не стоило предлагать тебя, – сказал Агенор.

– Нет, нет, – поспешил возразить Бехайм. – Я…

Агенор остановил его, подняв руку.

– Я не должен был предлагать тебя, ради нашей дружбы. Может оказаться, что я принес тебя в жертву, ибо ты подвергнешься страшной опасности, и хотя за тобой Патриарх, многие с огромным негодованием отнесутся к твоему расследованию. А если тебе удастся разоблачить преступников, они, разумеется, будут стоять насмерть, лишь бы их не обрекли на Озаряющее Жертвоприношение. Но речь идет не только о дружбе, ставки в этой игре очень высоки.

Он сделал несколько шагов к середине комнаты и остановился, сцепив руки за спиной и глядя в сторону.

– В случае успеха ты заручишься огромным влиянием на Патриарха и тех, к кому он прислушивается. Я о таком мог бы только мечтать. Может быть, это станет событием, которое склонит общественное мнение на нашу сторону, добавит недостающий голос к хору здравого смысла, и мы сможем направлять действия Семьи, к вящему ее благоденствию и укреплению могущества. Итак, – он развернулся на каблуках, – что сделано, то сделано. Но позволь мне заверить тебя, друг мой, – ты не один. Твое падение будет и моим падением. Я не стал бы рисковать твоим бессмертием, не разделив опасность с тобой.

Отдавая теперь себе отчет во всех страшных ловушках, подстерегающих его в этом деле, Бехайм почувствовал себя опутанным по рукам и ногам, его охватила слабость.

– Постараюсь оправдать ваше доверие, – сказал он, но сам услышал всю фальшь своих слов и добавил дрожащим голосом: – С трудом представляю себе, с чего начинать.

Он встал и потер пальцем щеку.

– Подозреваемых – тьма, всех за пару дней не допросишь.

– Ну, их круг можно сузить, – сказал Агенор. – Во-первых, сегодня вечером я заключил некий союз, – думаю, совсем скоро это окажется нам полезным. Кроме того, я позволил себе отправить слуг к каждому члену Семьи и поручил им поставлять тебе сведения об их передвижениях. Некоторые, вероятно, откажутся отвечать из высокомерия, другие скорее солгут, чем согласятся скомпрометировать близких. Но при всем нашем могуществе мы существа весьма предсказуемые, и я верю, что кое-кто из моих родственников удивит меня своей откровенностью. Большинство подозреваемых мы сможем исключить одним махом.

– Даже если нам это удастся, даже если под подозрением у нас останется, скажем, всего десять человек, найти среди них виновного – непосильный труд. В лучшем случае мы можем надеяться обнаружить улики на теле или рядом с ним.

– Тогда идем немедля на место преступления.