Максат Оразов - Долина Каландаров

Альберт раздражённо взмахнул руками и воскликнул:

– Ну и где он тогда? Сейчас ровно семь!

Снизу эхом откликнулся старческий голос:

– Здесь я, ребята!

Через минуту на каменистый холм взобрался старик и осведомился:

– Здравствуйте, ну как доехали?

Альберт, не ответив, брезгливо осмотрел прибывшего, его сапоги и плащ-палатку образца Второй мировой войны, после чего перевёл взгляд на помощника и с укоризной вопросил:

– Это и есть твой лесник?

Аркашка раскрыл широко глаза и, растерянно заикаясь, произнёс:

– Ну… да, вроде он.

Старик доброжелательно улыбнулся и, пытаясь внести ясность, принялся объяснять:

– Вы меня неправильно поняли: я не лесник, я местный житель, рассказываю людям, по каким тропам нужно ходить, чтобы с медведем или лосём не встретиться. Здесь у нас места глухие, затеряться – раз плюнуть. Вот, помню, три года назад группа туристов заблудилась…

Альберт перебил его:

– И что… много народа здесь бродит?

Тот, ничуть не смутившись, продолжил:

– А как же! От грибников по осени отбоя нет. Лес у нас – полная чаша: грибы, ягоды, кедровые шишки, орешник. Рыбаков тоже хватает, таймень их притягивает почище магнита.

Альберт прищурился и с усмешкой спросил:

– Лет-то сколько тебе, гид лесной?

Старик почесал седину на виске, приподнял подбородок и промолвил:

– Хвала небесам, девяносто стукнуло в этом году.

Аркашка вытаращил глаза. Его спутник откровенно засмеялся:

– Не гони волну, дед! Столько не живут…

Тот с обидой посмотрел на Альберта, поморщился и возразил:

– Я всегда говорю правду…

И после недолгой паузы продолжил:

– Странные вы, ребята: по виду вроде молодые, а ведёте себя так, будто миром овладели. Только много видел я на своём веку таких, как вы: ни один из них добром не кончил. Помню, сразу после войны мужичок наш один, сапёр бывший, в золотари подался. Породу взрывами, как орехи, щёлкал. За сезон четыре пуда добыл. Да только не впрок это золото пошло. Всех перехитрить пытался, сдал положенные килограммы в артель, а остальное припрятал. А после закрытия сезона мешок на спину и побрёл по тайге. Но не прошёл и двадцати километров – ноша тяжёлой оказалась. Помер он не то от радости, не то от переутомления: шутка ли, больше пятидесяти килограммов на горбу тащить.

Альберт снова широко улыбнулся:

– Миром мы пока не овладели, а вот карьер этот и все прилегающие земли выкупили. В общей сложности двести сорок гектаров. Так что теперь этот лес принадлежит нам!

Старик хитро посмотрел на собеседника и усмехнулся:

– Смотри, не надорвись, как тот старатель! Больно тяжёлую ношу на горб свой хилый примеряешь. Человек приходит и уходит, а лес – он вечно будет стоять на своём месте. Мать-Земля не может принадлежать человеку, это человек принадлежит ей целиком и полностью.

Альберт глянул на помощника:

– Аркаша, где ты откопал этого древнего философа?

Тот, заикаясь, отозвался:

– Люди в городе сказали, что лучше лесника Байкала этих мест никто не знает.

Альберт снова перевёл взгляд на старца:

– Интересное у тебя прозвище, дед.

Старик сдвинул седые брови и, покрепче опираясь на короткий посох, ответил:

– Это не прозвище, это моё имя. Я коренной алтаец.

Мужчина многозначительно кивнул и, вальяжно поведя рукой, велел:

– Ну, расскажи нам, коренной алтаец, про эти места, про эту впадину, введи, так сказать, в курс дела…

Байкал посмотрел куда-то вдаль и без всякого стеснения начал:

– Леса здесь непростые. В старые времена люди почитали эти края. В моем детстве старики говорили, что впадина эта – самый близкий путь к сердцу Матери-Земли.

Альберт иронично покачал головой. Старик в ответ улыбнулся и, пожав плечами, продолжил:

– Над рекой возвышается курган, за ним начинается долина Каландаров. В старые времена после сильных дождей и гроз оттуда приходили люди, которые могли слышать голос Природы.

Альберт закатил глаза и, посмеиваясь, заметил:

– Обожаю сказки…

Старик недовольно возразил:

– А это ты зря! Я в детстве сам видел, на что они способны. Выйдет, помню, на поле Каландар, вознесёт руки к небу, попросит оросить Землю-Мать, и в ту же минуту с небес хлынет проливной дождь. Или погладит целинную землю, попросит её дать богатый урожай, и через несколько недель зерновые и бахчевые взрастут, как в сказочном саду.

Альберт картинно похлопал в ладоши и сквозь истерический смех выдавил:

– Да… старый, тебе не по лесам бродить нужно, а сказки детям рассказывать: у меня аж мурашки по коже после твоих историй. Я бы тебе поверил, если бы не держал акции компаний по производству химудобрений, которые растут с каждым годом, как бахчевые из твоего рассказа. Да уж, насмешил ты меня! Ну да ладно, лучше поведай, что тут в округе творится?