Андрей Дашков - Пропуск

Вслух я, конечно, этого не сказала, только ухмылочку стервозную в ответ изобразила.

– Все в порядке, – говорит красавчик. – Проезжай!

Кнопочку на пульте нажимает, и шлагбаум бесшумно поднимается. А все эти солдаты в черной форме, что по обе стороны стоят, стволы отводят и дружелюбно так улыбаются – дескать, раз своей тебя признали, значит, теперь путь открыт. Добро пожаловать! Даже погремушек отбирать не станем…

Поглядела я на этот самый путь – шоссе классное, прямое как стрела и гладкое, будто стеклянное, а в конце – что-то сияет и сверкает: то ли дворец, то ли целый город. Лестница широченная в самое небо уводит, облака нежно-золотистые над нею плывут, а еще выше звезды таинственно мерцают. Все не так, как на остальной грешной земле. И свет оттуда, сверху, льется, какой-то удивительно теплый свет. В его лучах даже боль уходила – из тела, а также из души. Гадость черная вытекала, и оставалась одна лишь чистая вера. Освежающая, словно вода родниковая посреди пустой выжженной равнины. Пей, пока вдоволь не напьешься, странница усталая, бродяга неприрученная… Все зло я забывала, мне причиненное. Даже то, что у лесных братьев пережила… И любовь чью-то ощутила. Будто кто-то меня любит, несмотря ни на что, и ждет. Всегда будет ждать. Вечно.

Притягательно, завлекательно, ничего не скажешь. Но на меня отчего-то снова тоска внезапная напала. Что ж это, думаю, конец, приехали? Неужто отвоевалась, девка? Пора тебе на покой? Хочешь в Одноглазого Осипа превратиться, сортиры небесные выскребать?!

Нет, чего-то мне еще хотелось, сама не знаю – чего именно. Чувствовала: не все пока сделано здесь, далеко не все. Закралась мыслишка: а вдруг где-то, в эту самую минуту, другой автобус через завалы продирается, наставником безоружным ведомый?… Ну и мужика хотелось, если совсем честно. Конечно, неудобно как-то перед красавчиком было за похоть свою неуемную, однако ж все равно от него ничего не скроешь. А кроме того, я инстинктом поняла, что не против он любви, на сексе замешанной, хоть и грязноватая она получается, любовь человеческая…

– Спасибо, – говорю. – Клевые вы ребята. Но я к вам, может быть, позже заеду. Если получится.

– Ну смотри, – говорит этот святоша без малейшего сожаления. – Но учти: твой пропуск аннулирован. Захочешь вернуться – придется новый добывать.

– Учту, – отвечаю, а сама думаю: «Неужто ты решил, что я собираюсь дважды на халяву проскочить?».

– Заправиться хоть можно? – на всякий случай интересуюсь.

– Отчего же нет? – плечами пожимает.

Я насчет двухсот литров заикнулась было, но доперла, что такое богатство мне не по карману.

– Бесплатно, – обрадовал красавчик. – Чем больше с собой возьмешь, тем длиннее путь твой окажется.

Что-то не понравилось мне в этой последней фразе, хоть и не от злости сказано, а от доброты. Настолько не понравилось, что решила я ихним бензином пренебречь. «Длинный путь» – это ж по-разному понимать можно! И вообще, я давно усвоила: то, что тебе вроде бы «бесплатно» достается, потом дороже всего обходится. За дармовой кусок по полной программе спрашивают, а я сроду долги заводить не привыкла.

Сдала задом, развернулась и медленно потарахтела на восток.

Медленно – потому как соображала. Прикидывала, куда двинуть дальше. Где я еще не была?… Аборт решила не делать, коновала знакомого от работы избавить. Раз чужих ребятишек от смерти спасла, зачем же собственное дитя в утробе гробить? Ему ведь тоже шанс надо дать! Пусть свет поглядит; авось судьба его счастливее моей будет!

Значит, осталось бабе-дурехе гулять-веселиться от силы несколько месяцев, а потом нору поглубже искать придется, когда брюхо неподъемным станет. И уж в эти-то месяцы я на полную катушку оторвусь! Душа неугомонная свободы и потехи просила!

В заднице у меня зудело, в мозгу отчаянно свербило – на подвиги тянуло, на поиски приключений. Объездила полсвета, в раю почти побывала… Что же дальше?

В ад заглянуть, что ли? Хотя бы одним глазочком… Может, там еще веселее, а? Скажите только, где пропуск взять? И какой он из себя, этот пропуск? Кого мне в следующий раз в автобус сажать?

Да ладно, шучу. Ничего не говорите. Сама дорогу найду. И пассажиров тоже.

Так даже интереснее, когда не знаешь, что тебя впереди ждет.

Май – июнь 2000 г.

Масья – мать (жарг.).

Дулец – мужик (жарг.).

Полумеркоть – полночь (жарг.).