Андрей Дашков - Пропуск

Осмотрелась я – местность равнинная, чужих издали видать. Если что, в автобус вскочить успею. Присела с психом на травку, и начали мы беседовать.

Солнышко закатное нам спины пригревало, птички вокруг щебетали, цветочки ароматы распространяли, детки за кузнечиками и ящерицами бегали. Идиллия, да и только! Даже немного на сон смахивает… Хорошо мне было, расслабилась – может, потому и бредовый разговор поддерживала. Глаза у психа были особенные – под таким взглядом сама себе кажешься мертвой молью в нафталине. У одних людишек глаза будто пылью присыпанные, у других – пеплом припорошенные. А у психа они искрились жизнью.

Сначала я его воспитывать принялась:

– Какого черта выделываешься, сынок? Хочешь, чтоб башку на ходу отстрелили?

На «сынка» он, может, и обиделся, но виду не подал. Это мне понравилось. Да и вообще он мне нравился, если честно.

– Меня послал великий магистр Ордена, – затарахтел парень вместо ответа. – Я монах-воин, кавалер малой ведущей звезды, заслуживший почетное право носить стошестнадцатизвенную цепь…

«Монах-воин»! Чуть не расхохоталась ему в лицо, потом вспомнила, что с убогим дело имею. А он продолжает как ни в чем не бывало:

– Послан в западные земли со специальной миссией – искоренять бензиновую ересь.

– Чего-чего?!

– Ересь бензиновую искоренять.

– А такая бывает?

– Еще как! – сразу же подхватывает он. Ему много и не надо – заводится с полоборота. Я сразу поняла, что кто-то крепко в его башку всю эту чушь вбил. Так обработал, что возникла у «монаха-воина» легкая манечка. Готов он теперь во славу дурацкого «Ордена» собою жертвовать.

Жаль таких вот пацанов безмозглых – вечно их всякие подонки в своих интересах используют. При этом о свободе болтают, о вере и справедливости. Цацки разные придумывают, чтоб у молодняка глазки горели да и самим интереснее играть было… Меня-то уж точно никто не заставит под свою дудку плясать и за чужое дерьмо головой рисковать. Только лично путь выбираю. И лично решаю, что ересью считать, а что нет.

– Еще бывает ересь пороховая. – Тут паренек меня просвещать взялся с великим воодушевлением – думал, благодатную почву нашел. – И антропоморфная.

– А это еще что? – буркнула я, наслаждаясь вечерним покоем.

Прекрасная погода стояла, и в душе затишье наступило – видать, не к добру.

Судя по базару, паренек был из образованных. Словечки разные многосложные вкручивал, но я ведь тоже не мурло дремучее.

– …Антропоморфная ересь идет от Степана Шатуна. Он впервые уподобил человека велосипеду без колес. Всякой детали якобы соответствует какой-либо орган тела. Однако отсутствие колес, являющихся символом непрерывно отлетающей и возвращающейся души, делает всю плотскую конструкцию бессмысленной и несовершенной. В отличие от несравненного металлического прототипа…

Слушать дальше этот бред я не могла, а то уснула бы. Или что похуже сотворила бы. Болтовня паренька действовала на меня как снотворное вместе со слабительным.

– Хватит трындеть! – перебиваю его. – Тебя куда подбросить?

– Нет-нет-нет! – замотал головой. – Чтоб я проклятым бензиновым гробом воспользовался – да никогда в жизни!

– Как хочешь. Ну, мне пора.

Встала я и джинсы отряхиваю. А он тоже вскочил, руками размахивает, свою программу втюхать торопится:

– Все беды – от пороха и бензина. Раньше, пока эту гадость не изобрели, люди были чистыми и добрыми, а миром правила любовь…

«Никогда такого не было!» – подумала я, но не стала перебивать. Что толку с психом спорить? Себе дороже…

Закончил он тем, что надо весь бензин сжечь, от машин отказаться, пушки повыбрасывать, к незамысловатой естественной жизни вернуться. И, само собой, двухколесному идолу хвалу воздать за то, что природу-матушку не загрязняет. Объявить его единственным возможным средством передвижения. Дескать, другая эпоха начнется, когда спешить перестанем, друг дружку давить, угаром травить и пульками дырявить.

С последним утверждением я, может, и согласилась бы, но во всей этой картине не было ни капли правдоподобия. «Монах-воин» показался мне сущим младенцем. Да вдобавок еще и обманутым. У голубоглазой, пожалуй, и то больше здравого смысла имелось.

– Как же ты ересь искоренять будешь, дурашка? – спрашиваю.

– Проповедями заумными? Так тебя на первом же суку вздернут!

Тут он, наконец, фонтан свой заткнул, цепь с шеи снял, замок на ней расстегнул и выпрямил цепь так, что превратилась она в гибкий прут.