Андрей Дашков - Пропуск

Однако молодуха, похоже, запаслась всем необходимым. Этот бабий здравый смысл немного смешил меня – обычно они не видят дальше собственного носа. Зато, надо отдать должное, под носом у них всегда все в порядке – ни соплей, ни прыщей, ни прочей грязи.

Моя подопечная подыскала местечко для привала, и я одобрил ее выбор – густой лесок над излучиной дороги, откуда хорошо просматривались окрестность и разбитая трасса в обоих направлениях. Растительность наступала, поглощая колею; было ясно, что здесь давно никто не ездил.

Дохляку пришлось свернуть с дороги и сделать изрядный крюк, чтоб подобраться незамеченным со стороны леса. Но я все равно поостерегся приближаться к девке – та сохраняла еще достаточно сил, чтобы застрелить незваного гостя. Остановился в чаще и начал искать «связника». Надыбал поодаль парочку косуль и молодого хряка. Эти не годились из-за своих крупных размеров. Кроме того, брюхатая, пожалуй, была бы не прочь отведать свежего мясца. Норные зверьки слишком тихоходные, и я – никуда не денешься! – зацепил первую попавшуюся птицу.

После этого я получил возможность, ничем не рискуя, наблюдать за брюхатой с расстояния всего нескольких метров. Пичуга сидела на дереве прямо над нею, почти полностью скрытая листвой. Девка начала подкрепляться, и я, находясь за пару миль от нее, тоже решил плотно перекусить.

Жратва, которую я достал из мешка, выглядела при дневном свете не слишком аппетитно, зато в ее питательности и пользе я не сомневался. Периодически «приглядывал» за девкой. Та жевала вяло – не потому, что хотела есть, а потому, что надо было восстанавливать силы. Ничего, милашка, после близкого знакомства со мной я гарантирую тебе отменный аппетит и обилие молока в обоих твоих бурдюках!…

А вот с пушками она не расставалась ни на секунду. Это начинало меня беспокоить – самую малость. Я рассчитывал в нужный момент оказаться рядом, даже если баба не потеряет сознания. Но теперь опасался, как бы эта упрямая сучка не сдохла раньше времени!

Ладно, не надо забегать вперед, учила меня Масья. Чему быть, того не миновать; а что минует, тому и не бывать. Это правило номер восемь. Всего же правил около тридцати. Половину из них я сочинил сам. Чтобы с чистой совестью нарушать.

Я набил желудок под завязку – теперь жрать не захочется до самой ночи. Нахлебался воды из ручья, протекавшего неподалеку, и немного вздремнул в тени неподвижно торчавшего дохляка. Затем наблюдал, как баба справляет нужду. Для нее это было сейчас нелегким упражнением. Казалось бы, вот когда можно застать ее врасплох. Ан нет, черта с два! Она ни на миг не теряла бдительности. Лично я не рискнул бы своей шкурой, пытаясь напасть сзади.

Так что пока пришлось довольствоваться лишь созерцанием ее ягодиц, на одной из которых был вытатуирован огромный скорпион. Классный скорпион; сразу видно – работа мастера. Да и вся натура целиком, признаться, впечатляла. Если б только не этот загар, вызывавший у меня острую брезгливость! В нем было что-то грязновато-болезненное…

Я поймал себя на том, что чуть ли не впервые подумал о девке как о вероятном объекте удовлетворения. И содрогнулся от отвращения. Нет уж, я предпочитаю наших самок – с белой кожей, под которой видна каждая прожилка, с бескровными плоскими лицами и огромными глазами без белков. Жаль только, что попадаются они мне чрезвычайно редко…

Полдня ехала не останавливаясь. Рельеф – как телеса шлюхи откормленной, сплошные приятные округлости. То вверх, то вниз катим, будто на качелях. Но вот жестянка взобралась на очередной холм, и я смачно выругалась. Город лежал впереди, а на кой мне город?! На открытой местности еще можно затеряться, но в городе у одиночки шансов ноль. Привезла я малолеток в самую что ни на есть смердящую клоаку. Хорошо, если сразу убьют, а то ведь еще и надругаются сначала… Точно знаю: в городе худшее отребье собирается. То самое зверье, которое вроде бы ниоткуда. Подонки из подонков. Тянет их сюда; здесь им проще, в стае волчьей и по законам стайным жить. Прах к праху отходит, а дерьмо к дерьму липнет…

Этот орешек был мне не по зубам, и я решила его объехать. Однако на то, что я решила, судьбе наплевать. Она, судьба, все по-своему завертела. И, видать, было мне на роду написано то, что потом случилось.

Я никого своим базаром утомлять не хочу, сопли по стеклу развозить; ненавижу всю эту хрень, которой полно в черной книжке: как звали папашку, и папашку папашки, и папашку папашки папашки; где они жили, чем занимались и какие понты Богу выкатывали. Скучно это и даже мне не интересно. Потому дальше постараюсь излагать покороче. А с Ванечкой все-таки свиделись – про встречу, такую для меня желанную, умолчать не могу.