Александр Поехавший - Чёрная дыра

На вид ей было лет сорок: массивные руки, дряблая, потускневшая кожа, окрашенные в белый цвет волосы до плеч, обильная косметика. И только зелёные глаза казались молодыми и сверкали жаждой жизни.

– Я… Эээ, – замялся я, – меня с биржи прислали, они должны были вас предупредить о моём приходе. Я нигде ранее не работал.

– Да, меня предупредили. Ладно, значит, оформим тебе трудовую, если, конечно, испытательный срок пройдёшь. Давай документы все, какие есть, и иди в мастерскую, осмотрись, познакомься со своим коллегой.

Я покинул кабинет, прошагал по коридору до конца, слева располагался вход в санузел с душем, раковиной и унитазом, а справа – вход в мастерскую, куда я и вошёл. Лицом ко мне стоял и пилил деревянную доску худой мужчина средних лет.

– Ты что тут забыл, а? – спросил он меня, не останавливаясь пилить.

– Привет, – сказал я, – я к вам с биржи пришёл устраиваться.

– Ааа, очередной герой, ну заходи, – с загадочной улыбкой произнёс он, – сейчас всё покажем, всё расскажем, меня звать Гена, вон иди, присядь на лавочку, передохни, мужик, ты чуешь этот запах дерева? – Он остановился и глубоко вдохнул. – Дерево – это самое непорочное существо, слышишь? Самое чистое на всей этой сраной планете, которая вот-вот сойдёт с орбиты под нашей тяжестью. Эй, мужик, что у тебя с лицом?

Гена приблизился ко мне вплотную, от него разило спиртовым перегаром. Он предложил мне выпить, но я отказался, так как опасался, что это была проверка. К нам зашла Екатерина Валерьевна, и я решил вкратце рассказать им о своём прошлом. В свою очередь, они поведали о специфике работы, крайне низкой зарплате и о том, сколько уже приходило и сбегало таких, как я.

Наступил вечер, и я покинул бюро. Назавтра Гена пообещал начать обучение изготовлению деревянных ящиков для ушедших навечно людей. Быстрым шагом я возвращался домой. В пазухах носа всё ещё стоял запах свежеспиленной древесины. Я совершенно не знал, что меня ожидает и к каким результатам заведёт этот выбор. В чём я был точно уверен, так это в том, что мне, как и всем остальным, нужны денежки, чтобы продолжать своё существование, сохранить за собой квартиру и, в конце концов, пополнять баланс телефона, дабы и дальше испытывать радость самоудовлетворения. Пустая квартира вновь приняла меня в свои объятия, ей больше не было одиноко, и звуки моих шагов из комнаты в комнату были для неё лучшей наградой.

Моя первая рабочая неделя пролетела быстро, как стрела. Гена научил меня азам гробостроения. Наша главная задача была ясна как день – забирать из жилищ, транспортировать и закапывать на кладбище никому не нужных людей, тех, у кого не имелось ни родственников, ни близких, никого, кто мог бы оплатить похороны. Было очевидно, что мой напарник – хронический алкоголик. Он постоянно поддерживал состояние лёгкого опьянения, сохраняя при этом ясный ум. Трезвый мир для Гены давным-давно утратил прежние краски, и лишь через призму алкогольной пелены он ещё мог ухватиться за надежду найти в своём существовании хоть какой-то смысл. У него всегда было хорошее расположение духа и, казалось, что ничего не сможет испортить его.

На второй неделе к нам поступил вызов, который должен был стать для меня одновременно испытанием и посвящением. В одной из пятиэтажек в центре города разлагался пожилой мужчина. Уже было установлено, что смерть настигла его от инфаркта и постоянного недоедания. Погрузив в наш катафалк гроб и крест, мы отправились на место. Гена сел за руль, и поначалу я опасался, что мы сами не доедем живыми с таким водителем, но, как оказалось, он вёл машину весьма уверенно и профессионально.

Мы остановились у подъезда, вытащили гроб и вместе с ним поднялись на нужный этаж.

– Ну что, готов, рядовой? – со смешком спросил Гена.

Он открыл дверь, и как только я переступил порог квартиры, из моего желудка тут же хлынул поток блевотины. Ударивший по мне смрад вытянул из меня мой скудный обед без остатка. Под истерический хохот Гены я в спешке стянул с себя футболку, обтёрся ею и обмотал вокруг лица. Посреди зала в одних трусах лежало иссохшее тело старика. Рот был широко открыт, гнилые и чёрные зубы торчали в разные стороны.

– Так, сначала надо осмотреться, – сказал Гена и приготовил большой пакет. – Всё, что не спёрли органы, медики или соседи достанется нам, усёк?

Пока он рыскал по квартире в поисках добычи, я сидел на кресле и разглядывал покойника, мало-помалу привыкая к жуткому запаху, исходящему от него. Труп нисколько не страшил меня, наоборот, в его образе было что-то загадочно притягательное. Вдруг в зал вбежал большой белый кот и запрыгнул покойнику на живот. Я замахнулся, спугнув его, после чего он отошёл и сел неподалёку. Вернулся Гена и раскрыл передо мной пакет, в котором было два флакона шампуня, несколько бритв, мыло и ещё полным-полно всякой полезной мелочи. Мы поднесли гроб и собрались перекладывать в него тело. Как только мои руки дотронулись до трупа, кот молнией кинулся на меня, я отпрянул, но зверь успел вцепиться в мою руку. Я с трудом отодрал его от себя и бросил в сторону, после чего он упал, тут же вскочил и приготовился к новой атаке. Встав в угол, я выставил ногу перед собой, чтобы кот переключил внимание на неё. Гена сбегал на кухню, откуда вернулся со шваброй и нанёс два размашистых удара по разъярённому животному, после чего оно отступило и выбежало из зала.