Анна Сидорова - Старфайер

– О, боже! – закричала девушка, вцепившись в согнувшегося пополам приятеля. Незнакомец все с той же улыбкой направил оружие на горе-убийц.

– Это вам не игрушка! – Его улыбка резко сменилась злой гримасой. – А теперь в мою машину! Живо!

Итан исподлобья глянул на мужчину, а затем, в ответ на перепуганный взгляд Бев, кивнул, призывая ее не делать глупостей и идти к черному «Шевроле».

Какая это была попытка? Пятая? Шестая? Сто десятая? Эту дрянь вообще можно убить?

– Оставайтесь с нами на «Рок-волне»! – доносилось из радиоприемника. – Впереди нас ждут «Аэросмит», «Ганз энд Роузес» и «Скримерс»! Кстати, Джоэл, ты уже купил билет на фестиваль тяжелой музыки «Солт-Лейк оупенэйр»? – бодрый голос радиоведущей заставил палец Джеймса Сандерса остановиться на полпути к кнопке переключения станции.

Парень сидел за рулем старенького «Форд-Капри» вишневого цвета, коротая время в ожидании друга. Джеймс на автомате переключал станции, но новости про музыкальный фестиваль заставили его остановиться. Он сделал звук погромче, а лицо стало таким сосредоточенным, будто от ответа второго диджея зависела его жизнь.

– О да, Молли, – отозвался не менее бодрый мужской голос, – неужели, ты думаешь, что я пропущу главное музыкальное событие этого года? Я купил себе футболку с Сидом Тернером!

– Почему не со Стивом Тайлером? – усмехнулась Молли.

– Именно Сид Тернер – лидер группы «Скримерс» – символ фестиваля. Двадцать лет назад он попал в аварию по пути из Сидар-Сити в Солт-Лейк-Сити, где должен был состояться концерт его группы. К сожалению, этого не случилось. Сид не справился с управлением, и его машину вынесло с трассы. Все, что осталось от музыканта – это гитара. С тех пор фестиваль рок-музыки в память о нем ежегодно проводится в Солт-Лейк-Сити.

– На фестивале вас ожидают лучшие хиты «Скримерс» от молодых, но очень талантливых групп, а также выступления титанов рок-сцены! Не упустите свой шанс попасть на главное музыкальное событие года! Выиграйте два билета в фан-зону на нашем сегодняшнем шоу!

– Пожалуйста, – шептал Джеймс Сандерс, нервно ерзая в кресле, – прошу, пусть нам повезет. Пусть хотя бы раз в жизни нам повезет. – Он зажмурился и скрестил пальцы на обеих руках, призывая удачу.

Резкий стук в окно прервал медитацию. Сандерс дернулся, а затем открыл дверь, и на пассажирское кресло рухнул его друг – Итан Охэнзи. Он закинул туго набитую вещами спортивную сумку назад и обратился к Джеймсу:

– Двигаем прямо сейчас?

Левая бровь Итана была рассечена и немного опухла. Он опустил взгляд и принялся нервно барабанить по крышке бардачка.

– Думаю, пообедаем и можем ехать, – ответил Сандерс. – Ты все собрал? – Джеймс обернулся и скептически оглядел сумку.

– Ага, – кивнул Итан, доставая из кармана рубашки сигарету.

– А где гитара?

– Мой старик ее разбил.

Лицо Джеймса вытянулось от удивления:

– Что? Он совсем поехал?

– Он озверел. Выхватил ее у меня из рук и долбанул о стену. Один раз, потом второй, третий…

– Зачем?

– Просто он псих. Отшвырнул меня, как щенка. Старый урод! И сказал: «Может быть, хоть теперь ты найдешь нормальную работу, недоносок?»

– Тоже его рук дело? – Сандерс указал на бровь.

Итан кивнул:

– Чтоб он сдох!

Отец Итана был индейцем, очень гордым и очень глупым. Охэнзи перенял у него карие чуть раскосые глаза и рельефные скулы. А еще горячность и упрямство.

Накануне вечером Итан сидел на крыльце своего дома с двенадцати часов дня и почти до заката. Он наблюдал, как мимо проезжают машины, оставляя за собой пыль, Сидар-Сити, Парагон, Холден и еще десяток маленьких городков. Запыленные и раскаленные на солнце, они ехали прямиком в самое сердце Юты, в Солт-Лейк-Сити. Там жизнь – это кипящий наваристый бульон, здесь – едва теплая жижа. Как же он хотел оказаться в одной из таких машин! Надавить на газ до предела и умчаться из этой дыры, оставить ее едва заметной точкой вдали. Вот только каждый раз блеклой точкой в зеркале заднего вида оставался он сам, его разваливающийся домик на окраине трейлерного парка и придурок-отец.

– Это ужасно! – воскликнул Джеймс. – Чувак из Солт-Лейк-Сити убьет меня! Нет гитары – нет прослушивания. Нет прослушивания – нас не возьмут в группу, не возьмут в группу – и все. Будем играть на школьных выпускных…Что? – Джеймс непонимающе уставился на Итана, по лицу которого расплывалась победная ухмылка. – Что ты лыбишься? Ты рад, что мы упустили свой единственный шанс выбиться в люди?