Андрей Кокоулин - Реальность Капитонова

Кафе называлось "Посиделкино".

Три ступеньки вниз, тугая пружина на двери. И тепло — застоявшееся, густое, мгновенно обнимающее, затекающее за ворот и в рукава.

— О, хорошо, — сказал бывший одноклассник.

Горели подвешенные под потолком светильники. Стояла миниатюрная ёлка. По стенам ползли мохнатые серебристые змеи мишуры. Из восьми столиков был занят всего один — у дальней стены под сенью повешенной шубы сидели женщина и ребёнок. Ребёнок азартно сосал через трубочку молочный коктейль и болтал ногами. Женщина одним пальцем что-то набирала в смартфоне.

— Здравствуйте.

Девчонка за стойкой улыбнулась отогревающимся после морозной улицы посетителям.

— Да, здравствуйте, нам два кофе, если можно, — сказал Димка.

— Не-не, я сам, — сказал парень. — Ты место пока займи.

Димка фыркнул. Ну, да, тут очередь…

Он выбрал столик у окна, снял куртку и повесил её на спинку стула, сдвинул в сторону солонку и пластиковую подставку с салфетками. На салфетках румяный Дед Мороз ехал в беспилотных санях.

От батареи за экраном дышал в колено горячий воздух.

— Давай ещё один коктейль! — попросил мальчишка.

— Горло заболит, — ответила женщина.

— У вас курить можно? — вскинул голову Димка.

— Извините, нет, — ответила девчонка из-за стойки.

Звонко пробил чек кассовый аппарат, одноклассник подошёл к столу с чашечкой кофе на блюдце и стаканом сока.

— Кофе, — он подвинул блюдце Димке и сел напротив.

— Спасибо.

Одноклассник расстегнул пальто, стянул его и повесил на вешалку в простенке, оставшись в тонком свитере и джинсах. Мохнатая шапка отправилась в рукав. Освобождённые сине-зелёные волосы лохмами упали на глаза, и парень пятернёй небрежно зачесал их на лоб. Книгу спрятал на коленях.

С минуту они окончательно отогревались. Димка нашёл на блюдце порционный пакетик с сахаром и высыпал его в чашечку, размешал, отпил.

Горячо. То, что надо.

— Так что за история? — спросил он.

— История? — парень глотнул сока и отвернул голову, разглядывая щиты с меню на стене за стойкой. — Тут, Капитонов, другое.

Глаза у него были красные, больные, вокруг них темнели круги. Наркоман? У парка-то поди под шапкой рассмотри.

— Вообще-то у меня нет времени болтать… — начал Димка.

— Это понятно. Вот, — одноклассник выложил на стол книгу, оказавшуюся фотоальбомом. — Хочешь на себя посмотреть?

Почему-то Димка сразу подумал о шантаже.

Хрен этот, как его… Шалыков не кого-то другого ждал. Его он ждал, Димку. Притоптывал в засаде штиблетами.

Хитро. Только что там может быть? Напивался до потери сознания Димка всего два раза, и то один раз — в одиночестве. Один раз курнул марихуаны. Ничего криминального за собой не помнил. Лет десять назад балок, правда, чуть не сожгли, так сами и потушили.

— Узнаешь себя?

Парень пролистнул несколько упругих, глянцевых снимков и повернул альбом к Димке.

— Что это? — спросил Димка, вглядываясь.

— Наш десятый класс.

На фотографии действительно был десятый "а" класс средней городской школы номер семь. Весь выпуск. По верхнему краю — чёрно-белое изображение школьного здания с длинным козырьком парадного входа на кирпичных колоннах, под ним — в больших рамках — директор школы, завуч и классный руководитель.

А ниже — в рамках поменьше — двадцать шесть выпускников.

Аверьянов. Кашутин. Ласточкина. Пейе. Фангин. Чужимский. Кто в галстуке. Кто без галстука. Кто в пиджаке. Кто просто в рубашке. Девчонки в платьях и блузках. Где-то банты, где-то косички. Где-то вполне стильные причёски. Себя Димка нашёл во втором снизу ряду третьим с правого края.

Капитонов.

Серьёзный молодой человек смотрел прямо в объектив. На лацкане пиджака — значок. Жилет. Рубашка.

Стоп!

Димка точно помнил, что никакого жилета у него отродясь не было. У деда имелся шерстяной, вязаный, растянутый со временем почти до колен. Но у него-то откуда? Мама, конечно, могла для снимка у кого-нибудь одолжить.

Классную руководительницу Александру Никитичну он узнал. Завуча — едкую женщину с костистым лицом, кажется, тоже.

А вот половина класса были какие-то совсем незнакомые люди.

Марченко. Лунева. Резова. Симпатичные, неиспорченные временем лица. В Резову, в светлые глаза из-под нависающей чёлки, в тонкую шею вообще можно было влюбиться. И что, он не числился среди её поклонников?

Странно.

— Ну, что? — спросил одноклассник. — Нашёл?

Димка кивнул.

— Вроде наш класс.