Наталья Антарес - Контролируемая авария

–Я всего лишь нагло примазалась к твоей славе, – фыркнула я, -или высшие силы специально оставили меня в живых, чтобы я ходила за тобой по пятам и не позволяла свести счеты с жизнью. А вдруг я твой ангел-хранитель, и моя основная задача – не допускать самоубийства, чтобы ты выполнил свое предназначение. Сегодня ночью меня будто током шибануло, когда ты повесился! Непроста же это!

–По поводу ангела я не могу не согласиться, – без доли иронии сказал Урмас, и на его тонких губах впервые за прошедшие сутки на мгновение промелькнула слабая тень улыбки, – но скорее всего ты услышала, как упал стул, и проснулась. Послушай, а если серьезно, что ты обо всём этом думаешь?

–О твоей попытке суицида? Не заставляй меня опускаться до базарной нецензурщины, боюсь, приличными словами я вряд ли сумею ограничиться – попросила я, – я до сих пор в себя прийти не могу.

–Дора, я спрашивал о ситуации в целом, – поправил меня второй пилот, – что с нами обоими произошло?

–Ты веришь в Бога, Урмас? – вопросом на вопрос ответила я, недвусмысленно давая понять, что иных версий у меня нет и, по всем признакам, не предвидится.

–Теперь уже не знаю…, – развел руками второй пилот, – я никогда не отличался религиозностью, хотя по воскресеньям мы с отцом ходили в католическую церковь. Когда я очнулся среди трупов и обломков самолета, я был твердо уверен, что умер и попал в ад, но потом меня одолели сомнения. Сначала я нашел тебя, теплую, живую, настоящую, затем в воздухе показался вертолет. Мы оставляли следы на снегу, испытывали физическую боль, в общем, я мало что знаю о призраках, но на мой взгляд, привидения выглядят и ведут себя несколько иначе.

–Да, и на брючном ремне они уж точно не вешаются, -финальным аккордом закончила мысль Урмаса я, – двум смертям, как говорится, не бывать, а если бы вовремя тебя не вытащила, мне пришлось бы хоронить твое тело рядом с «черным ящиком». Кстати, у тебя нет ощущения, что всё складывается для нас как-то уж чересчур гладко?

–Есть, – с полуслова понял меня второй пилот, – мы без труда обнаружили самописец, причем, именно СVR, и незаметно покинули место катастрофы. Я легко нашел дорогу на агропоселение, хотя не был в Судетах уже с добрый десяток лет. Внезапно поднялась метель, лыжные трассы опустели, и мы никому не попались на глаза. Гостевой дом стоял пустой и словно ждал нашего прихода. В шкафу консервы, в углу обогреватель, во дворе-лопата. Идеальные условия, чтобы пересидеть поисково-спасательную операцию. Нашими действиями как будто управляет невидимая рука, и я уже не удивлюсь, если выяснится, что тебя разбудила та же самая сила, которая привела нас сюда.

–Может быть, Создателю угодно, чтобы мы искупили свои грехи и заплатили за содеянное, -задумчиво протянула я, – но мы пока не готовы постичь его волю, и всему свое время.

– Ход твоих рассуждений очень понравился бы моему лечащему психиатру, -грустно улыбнулся Урмас.

–Я тебе еще кое-что сейчас скажу, но за такие гипотезы меня вообще впору к койке привязывать, – предупредила я, – а вдруг мы с тобой избраны для чего-то особенного? Что, если нам предстоит сделать нечто значимое, и поэтому только нам двоим сохранили жизнь? Чудеса просто так не случаются, мы выжили для какой-то очень важной цели, и совсем скоро нас посвятят в подробности. Ну как, твой психиатр мне бы поаплодировал?

– Стоя, -охотно подтвердил второй пилот, – но я, как пациент психиатра, не вижу причин не разделить твою точку зрения.

–И что нам делать? – перевела разговор в практическое русло я, – торчать здесь, пока в небе не появится указующий перст?

–Нет, – Урмас попытался было отрицательно помотать головой, но так как пребывание в петле не прошло даром для его шеи, ничем, помимо боли, его попытка привнести в диалог невербальный компонент предсказуемо не увенчалась, – уйдем с рассветом. Я сдамся полиции в Мендзыгуже и напишу чистосердечное признание.

–Ты уверен, что бог спас тебя именно для этого? – недоверчиво прищурилась я.

–Ты сама только что сказала – я должен искупить свой грех, – снова закашлялся второй пилот, -раз господу не угодна моя смерть, значит, ему нужна явка с повинной, публичный процесс, и пожизненное заключение в тюрьме, если меня признают вменяемым. Ты вправе поступать по своему усмотрению, но для себя я уже всё решил… Спасибо, что открыла мне глаза! Клянусь, твои имя никогда не прозвучит в зале суда!

–Урмас, на моей совести лежит ничуть не меньший груз! – воскликнула я, -хочешь сдаться, без проблем, пойдем и сдадимся вместе. Земного суда я не боюсь, а вот Страшного…Сколько бы ты меня не оправдывал, я виновата, прямо ли, косвенно, но все равно виновата, и не стану бежать от наказания. Решено, утром идем в Мендзыгуже, и не отговаривай меня, пожалуйста. Если я этого не сделаю, то рано или поздно чувство вины загонит меня в петлю, а мы ведь с тобой уже поняли, что у бога на нас другие планы.