Ева Танина - Помоги моему сыну. Рождение дара

– Слышала, трусливый зайчик, он? – прошептала мне на ухо сестра, когда мы зашли в подъезд. – Бабуся там, поди, от страха причитать начинает, лишь бы зайчика этого не видеть.

Встретила нас и правда очень пожилая женщина. На взгляд самая обычная бабушка из тех, что есть в каждом дворе – три кофточки на ней, два платочка на голове, валеночки, не смотря на май-месяц. Её пронизывающий взгляд был устремлён на меня, других она, словно не замечала и на приветствие ответила только мне. Сразу схватила меня за руку и проскрипела старческим голосом:

– Ну вот, нашлась, дочка! Принимай владения! Теперь могу уйти спокойно! – и неприятно захихикала.

Душу царапнула неясная тревога, призывая обратить внимание на её слова, но мозг уже радовался шикарной находке и рисовал различные варианты ремонта и обстановки. А радоваться было чему! Квартира действительно оказалась большая, очень светлая, а лоджия больше напоминала отдельную комнату, чем стандартный для России метровый балкончик. Единственный и немаленький минус, который должен был тогда, по идее, немного остудить мой пыл – квартира была очень запущенная. Везде паутина, какие-то коробочки, баночки, скляночки, бутылочки, ваточки, ниточки, бумажки – все свалено беспорядочными кучами. Создавалось впечатление, что в этой квартире не живут уже давно, а просто используют, как своеобразный склад для хлама. Несмотря на её захламлённый вид, рассохшиеся окна и двери, вытертый линолеум и лохмотья бумажных обоев на стенах, я желала эту квартиру, как маленькая девочка длинноволосую куклу. Представляете, да? Хотелось немедленно расчистить МОЁ пространство от присутствия посторонней неряшливой женщины.

Но стоило нам только выйти из квартиры и отойти от риелтора – современного Антея, на совещание, как Ольга накинулась на меня:

– Ну, и что ты там ещё рассматривала-то?! Неужели ты не почувствовала, что в квартире тяжело находиться, аж тошнит?

– Да ну тебя, я счастлива… – протянула я, улыбаясь и отмахиваясь от неё. – Что за занудство?! Где мы ещё такие хоромы найдём за такие деньги? Ремонт сделаем, и не будет тошнить.

Димка задумчиво посмотрел на меня и пробормотал:

– Ну что ж, если нравится, тогда берём! – от былой радости, которую он излучал до приезда на просмотр, не осталось и следа.

– Ну, Димка, ну не расстраивайся! Сделаем мы ремонт, пусть дольше и дороже, но ведь и квартира очень дешёвая! – стала я успокаивать мужа.

– Да нет, нет! Нормально все! Просто устал сильно, спать хочу, поехали домой уже! – потрепав меня по щеке, сказал Димка.

– Боюсь, ремонтом вы не отделаетесь, – недовольно бурчала сестра, – впарит вам эта парочка избушку на курьих ножках. Замучаетесь разгребать.

– Прекрати! Нормальная квартира. Не хуже некоторых из тех, что мы смотрели, – отдёрнула я её и, подхватив под руку, повела за Димкой, который уже договаривался с риелтором о встрече в офисе на следующий день.

Сделка прошла без проблем и даже без, традиционно большой, очереди в Росреестре. Хозяйка с матерью через три дня выехали, оставив нам заваленную хламом квартиру. И уже на следующий день, мы с бригадой рабочих приступили к ремонту.

Было решено, выносить весь хлам без разбору, и мебель, и тряпки. Оставили только большое зеркало в коридоре в красивой позолоченной раме. Уж откуда взялся такой раритет у бабули – неизвестно, но смотрелось это зеркало, на фоне старой мебели, с истёршейся полировкой советского производства, довольно нелепо, как бриллиант на фоне щебня.

Ближе к обеду, Миша – главный рабочей бригады, которую мы наняли по рекомендации очень хороших знакомых, показал мне коробку, в которую собирал весь мелкий хлам и осторожно произнёс:

– Хозяйка, посмотрите эти вещи. Уверены, что это можно выкидывать?

В коробке аккуратными рядами выстроились баночки с резиновыми крышками и спичечные коробки, в которых были какие- то мелкие косточки, травки, семена, мелки, камушки. Тряпочки, в которые завёрнуты перья, холщовый мешочек с землёй, связка с ржавыми ключами, чехол от бинокля полный ржавых копеек, и советских, и современных. Пожелтевшие листочки, исписанные непонятным почерком, огарки свечей всех возможных конфигураций и цветов. И маленькие пластиковые пупсики, перемотанные цветными нитками и воткнутыми в них иголками.

– Я как-то увлекался неизведанным, это что-то очень похоже на атрибуты чёрной магии. Непростая бабулька тут жила, – сообщил Михаил, показывая мне содержимое коробки. – По-хорошему это все надо сжечь.