Алексей Стравинский - Широко открытое небо

Стив не понял, как произошло дальнейшее:

– Нет, – ответил он и тут же развернулся.

Дверь медленно поползла обратно. За ней становилось всё темнее и в этой тьме не было видно ничего, кроме красных точек – глаза собравшихся внутри демонов, пробравшихся в падкие на соблазн, крайне слабые человеческие тела.

Последний вихрь дыма вырвался в щель, повторил контур двери и растворился в воздухе. Дверь легла на место.

Стив уселся на бетонную ступеньку. Закурил.

Нет.

Впервые в жизни он сказал что – то подобное перед распахнутой дверью, ведущей к желаемому оазису

На лице начал собираться пот. Стива затрусило. Сигарета выпала из ослабших пальцев, перепрыгнула несколько ступенек, скатилась ещё по трём и остановилась, пустив голубую струю дыма вверх.

Да что это я такое выдумал? Как это нет? Кто вообще это сказал? Это точно был не я. Как глупо. Неужели я способен на такой поступок?

Нет

Наивный, глупый Стив. Как такое вообще можно вообразить? Решиться отказаться от наркотиков? Сможешь побороть в себе невероятно сильную жажду, переломиться, завязать? Хочешь стать нормальным человеком, полноценным членом общества? Забыть прошлое, как страшный сон? Принять себя и весь мир таким, какой он есть?

Нет

Как же это будет тяжело! Сколько сил для этого понадобится. Зачем вообще затевать всё это? Есть ли смысл? Даже если удастся соскочить с иглы, что делать дальше? Что в жизни сможет заставить держаться молодцом? Кто поможет?

Все близкие давным-давно от него отвернулись. Случилось это не потому, что всё бывшее окружение было таким плохим – Стивен так захотел, сам сделал выбор. Люди до последней капли пытались удержать его над краем пропасти, но он всячески, каждый раз превосходя самого себя, бил по рукам добродушных людей, доказывая им, что он безнадёжный, жалкий и ничтожный персонаж грустной истории.

Нет

Он воровал у тех, кто ему помогал. Он делал больно тем, кто его любил. Быть может, он даже убивал, но доподлинно ему это неизвестно.

Уже ненужные удары ногами, фотографии с УЗИ. Таблетки в его кармане, которые могли быть жизненно необходимыми для женщины или для дитя в её утробе. Её деньги, телефон, жизненно необходимые для Стива.

Нет

Стив понимал, что даже если ему и удастся соскочить с иглы, то ему всё равно конец. Его раздавит суровая реальность. Его уничтожит пробудившаяся и ничем не сдерживаемая совесть. Она размажет его по грязным, усыпанным мусором дорогам, сырам непонятно от чего, бетонным полам лачуг. Она напоит его горькими слезами некогда любивших его людей. Она заберут у него все, что он когда – то украл. Она обрушит на него шквал острых, пронизывающих насквозь слов, сказанных когда – то им же. Она обрушит на него разом все удары, которые он когда – то кому – то нанёс.

Нет

Он начнёт вспоминать всё то, что он так старательно пытался забыть. Его сердце снова забьётся, он вновь почувствует давно атрофировавшиеся эмоции. Он вспомнит вкус потерь.

Безнадёжно

Чёрная птица вновь упорхнёт из его рук. Ему снова придётся пережить даже это – видеть, как человек оборачивается птицей и улетает в небо.

Быть может, наркотики спасли Стива от самоубийства. Точнее, отсрочили его на какое – то время, а если совсем точно – они и есть его самоубийство, но лишь в намного более жестокой и мучительной форме.

Стив хочет умереть, но эта жажда не даёт ему и этого. Как страшен его плен.

Начать новую жизнь… быть может он бы и смог, если бы ему кто – то помог, но, увы, он давно доказал людям, что помогать уже некому и незачем. Стив никак не мог понять, что первый шаг должен сделать он сам – проявить желание. Спасение утопающего – дело рук самого утопающего.

Стив, тебе никто ничего не должен

Почему он стал тем, кем он сейчас является? Когда раздался этот хруст, ломающий всё и сразу? Почему он сейчас здесь, совсем один, сидит, испытывая чувство ломки? Какими путями жизнь привела его к этому моменту? В какой миг исчез тот славный мальчик, который бесконечно любил жизнь?

Истина находилась в нужном направлении, но пот на лице продолжал собираться куда быстрее, чем нужные мысли в голове. Он скатывался по щекам и разбивался о бетон, будто слезы. Вены стонали от боли. Всё тело скованно, голова готова взорваться в любой момент. О прочих болевых ощущениях не стоит даже и говорить.

Я сейчас умру. Здесь и сейчас. Пусть уже это случится. Хотя бы перед смертью я сделаю хоть что-нибудь достойное – умру перед соблазном, не поддавшись ему.